Жестокие игры - [17]
.) Растерялся я… Честное слово. (Развел руками.) Совершенно растерялся.
Терентий. Ты какой-то… как в детстве все равно.
Кай. И при чем я тут?… Пусть Никита соображает.
Никита. А я почему? Даже странно, знаешь…
Кай. А тебе, дураку, виднее быть должно… как поступить.
Никита. Опять улыбаешься?
Терентий. А что, ему улыбаться нельзя? Дитя хворает, ну и забирай его к себе. У тебя дом, народа полный, есть кому понянчить.
Никита. Ты что, не в себе? (Смотрит на часы.) Позднее время. Ухожу я.
Кай. И молодец же ты, Никита. Одно удовольствие полюбоваться.
Из соседней комнаты вышла Неля с Лесей на руках, молча поглядела на всех, села на стул.
Терентий (запоздало). Нелечка!
Неля. Привет, Опенок…
Кай (осторожно). Ну, что она?
Неля. Уснула наконец.
Кай. Ты ее сюда положи. На диванчик.
Неля. Попробуем. (Долго устраивает Лесю, обкладывает подушками.) Она-то неприхотливая. Застудилась только.
Кай. Утром врача вызовем.
Неля. Погодим еще. Я теперь сама ученая. (Терентию.) А ты похорошел, Терочка. Потолстел, что ли? А с самодеятельностью как?
Терентий. Выступаю.
Неля. И постригся иначе.
Терентий. «Полусосон».
Неля (не сразу). А ты, Кай, не тревожься: чуть Леська поправится, уедем.
Никита. Куда?
Неля (будто увидя его только сейчас). Ой, смотрите, кто это у двери стоит и ушаночку свою на голову надвинул?… Любопытный такой. Неужели он, наш Никитушка? Вот кого приятно увидеть. Привет, дорогой товарищ.
Никита. Что смешного-то, не понимаю…
Неля. И соскучился ты по мне, прямо исстрадался весь. Уходить надумал? Ну что ж, покойной ночи. (Очень резко.) А ну давай – вали отсюда!
Никита (робко). Нелечка…
Неля (яростно). Еще что?
Никита придвинулся к ней совсем близко.
(Дрогнул голос.) Не трогай… Бубенчик.
Никита. У тебя лицо выпачканное… Возле носа. И на щеке.
Неля (тихо). Правда?… Выпачканное?…
Никита. Выпачканное.
Неля. Очень? (Совсем тихо.) Ей-богу?…
Никита. Говорю же.
Стоят. Молчат оба.
Неля (взяла себя в руки). С дороги… Не унывай! Красоткой сейчас вернусь. (Уходит.)
Кай (усмехнулся). Да… Полинял ты, однако.
Никита. Черт-те… Жалко вдруг стало ее – ужас… Стоит в саже вымазанная… (Резко.) Ты тоже! Не мог сказать, чтобы вымылась.
Кай. До того мне было. Вошла в комнату, ребенок плачет… Растерялся я совершенно.
Терентий (подошел к Лесе, рассматривает ее). А вот я всегда жалел, что сестренки не было.
Никита тоже подошел к спящей девочке, но очень осторожно.
Кай (Терентию). Уступи место главному лицу. (Никите.) Ну, какие чувства испытываешь, старичок?
Терентий. Процессы какие-нибудь происходят?
Никита (не сразу). Я вот в уме складываю… как-то великовата она для своего возраста.
Кай. Неизящно мыслишь, френд.
Никита. В конце концов, почему именно я?…
Кай (задумчиво, Терентию). По роже ему дать, что ли?
Никита. Тебе-то весело.
Кай. Ах ты несчастненький мой!
Терентий (Никите). Нет, ты пойми… А какая, в общем, разница? Какая? Дитя все любить должны.
Никита. Тебя послушаешь…
Неля (вошла). Не проснулась?
Терентий. Спит. (Помолчав.) А ей сколько?
Неля. Придет время – год будет.
Никита. Веселишься?
Неля. А чего теряться-то? (С подозрением.) А вы что – подсчитываете? Напрасный труд! Она у меня крупненькая, хоть и до срока родилась. Ей всегда больше дают. (Никите.) А ты чего возле нее крутишься? С мороза пришел, а она хворает.
Никита. Да уж согрелись мы…
Неля. Все равно – отойди.
Терентий. Как назвала-то?
Неля. Леськой.
Никита. Это еще что?
Неля (лихо). Мало ли!
Никита (вдруг в ярости). А ну кончай ваньку валять. Говори, как назвала.
Неля. А ты что тут шумишь всех больше? Какие у тебя права?
Никита (сдержанно). А у кого еще… эти права?
Неля. Ой, родненькие, вот смех-то! Да ты что возомнил, глупенький… (Злобно.) А ну отойди от нее! Не твое дитя.
Никита. Неправда! (Тихо.) Чье же тогда?
Неля. Мимо, Лихачев. (Спокойно.) До тебя было дело.
Никита (поглядел на Лесю). Нет. Не верю.
Неля. А ты поверь. Умнее станешь.
Никита (тихо). Кто же… отец-то?
Неля (с вызовом). А не помню.
Никита (эти слова потрясли его). Прости тогда. (Идет к двери.)
Неля (вдруг кидается за ним, останавливает). А ты бы хотел, хотел, чтобы она твоя была? Ну скажи – хотел бы?
Никита. Уйди ты от меня! (Грубо отталкивает ее. Уходит.)
Неля опускается на стул. Молчит. Из глаз текут слезы.
Кай. Не сметь! Всегда запрещал. Слышишь?
Неля. Пошел ты!
Кай. Будешь грубить – выгоню.
Неля. А никогда. (Заплакала громче.)
Терентий. Слышь, Нелька. (Воодушевляясь.) А что, на самом деле… (Отчаянно.) Я всерьез: давай поженимся!…
Неля (сквозь слезы). Ну какой же ты глупый… Ты просто ужасно глупый. Я даже не думала, что ты такой глупый… Ведь глупее и быть нельзя. (Обнимает его.) Такой ты глупый.
Кай. Совсем он не глупый… Он даже умный, как ни смешно.
Затемнение.
Последние дни декабря.
Вновь комната Кая. У окна в новой колясочке спит Леся. На полках возле мольберта Кая несколько фигурок девочки – из гипса, глины, дерева. Кай, поглядывая на Лесю, что-то зарисовывает в свой блокнот.
День подходит к концу. За окнами неспешно темнеет. На бульваре зажигаются фонари. Медленно падает снег. Из коридора появляется Неля. Она вносит в комнату небольшую пушистую елку.
Неля. Гляди, Кай, какой тебе сюрприз… Вот ты все о елке вспоминал: как вы тут веселились… а я достала. Сосед Коля спроворил.
С тех пор как в 1947 году Алексей Арбузов написал второй вариант легендарной пьесы, первая версия «Тани» навсегда исчезла с подмостков. Классическим стал сюжет второй вариации: Таня, влюбленная в Германа, хочет жить только для него и бросает медицинский институт. Но Герман влюбляется в другую. Потеряв мужа и ребенка, Таня находит в себе силы начать новую жизнь. Становится врачом, едет работать на Дальний Восток, где встречает настоящую любовь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история двух людей, одному из которых "уже шестьдесят", а другой – "нет еще восьмидесяти", встретившихся случайно, но не случайно полюбивших друг друга… В пьесе участвуют только два актера. Элегантная, с претензией на модную оригинальность – как в одежде, так и в манере поведения, особа – на самом деле легко ранимая, немолодая женщина, сохранившая искренность и глубину чувств, душевную красоту и благородство… Взбалмошная сумасбродка на поверку оказывается обаятельной и остроумной собеседницей, убивающей наповал доводами, которым нельзя отказать в своеобразной логике, умеющей перенять и едко высмеять тон партнера, полностью перехватить инициативу, то есть "вести в счете" до конца "тайма"…
Действие происходит в 1941 году. Провинциальная деревня в Иркутской области на берегу реки Ангары объединила людей с разными судьбами из разных иголков России: Москва, Леннград, Челябинск. Первая любовь, мужская дружба, тихое семейное счастье, брак без любви – все это и многое другое предстает перед нами в пьессе. Все началовь в тот день, когда познакомил любимую девушку с лучшим другом… а может быть раньше? Нелепая шутка, сказанная в сердцах перечеркнула жизнь троих людей. Но вначале кажется, что счастье рядом, ведь "люди на земле должны быть счастливы – это факт".
Действие пьесы разворачивается в предвоенные и военные годы, главные герои – молодые люди, будущие медики, потом ставшие врачами, принявшие на себя огромную нагрузку врачей на войне. Не менее трудно и всем остальным героям, даже тем, кто не имеел отношения к медицине. Лихое военное время стало проверкой для всех и для всего. Выдержит ли любовь испытание разлукой, выдержит ли дружба червоточину предательства, выдержит ли организм непосильную работу… И крепкий парень, надежда курса, мечется в терзаниях и сомнениях, мучая себя и близких, а щупленькая пигалица тащит на себе сверхурочную работу, заботу о ребенке, груз тоски по любимому.
Действие начинается во время блокады Ленинграда. Но пьесса менее всего о войне – это притча о любви, лишенная каких бы то ни было определенных временных и пространственных границ. Пьеса Арбузова – лишь повод поразмышлять о вечных ценностях. Притчевость постановки пьессы подчеркивают декорации. Представьте, первая "военно-блокадная" часть спектакля разыгрывается в ослепительно белом интерьере – ни одного цветного пятна. Белая кровать и тумбочка, белые валенки и телогрейки – белый как чистый лист бумаги мир.