Жестокая Саломея - [37]

– Какие документы! – отчаянно крикнула Мардж.

Бросив последний взгляд на ее ожившее лицо, с трудом отрывающееся от подушки, я поспешно ретировался. Медсестра закрыла за мной дверь и извиняюще улыбнулась.

– Мне очень жаль, мистер Бойд, это была моя вина. Мне следовало помнить, как болезненно относятся люди в ее положении к своим частным делам.

– Не беспокойтесь, – я был преисполнен великодушия. – Я очень ценю вашу помощь.

– Вы встречались сегодня с доктором Вайнером? – внезапно спросила она, когда мы подошли к лифту.

– Нет, у меня не было времени. А что?

– Думаю, вам надо встретиться с ним, хотя сейчас его уже нет на работе. – Она явно хотела мне что-то сообщить и в то же время не знала, стоит ли это делать. Потом все-таки решилась. – Мне не следовало делать это… Но вы ее адвокат… Боюсь, она долго не протянет, мистер Бойд.

Я тупо уставился на нее.

– Вы хотите сказать – она умирает?

Она сочувственно тронула мою руку.

– Извините.

– Она ведь только промокла, – пробормотал я. – Простыла, подозревали пневмонию, а теперь – умирает?

– Возьмите себя в руки, мистер Бойд! – холодный профессионализм вернулся в ее голос. – Дело не в простуде. Это – сердце. Она уже пять лет живет на грани смерти. Доктор Вайнер говорит, что это чудо, что она так долго живет.

– И ничего нельзя сделать? – хрипло спросил я.

Она с сожалением покачала головой.

– Мне не следовало вам говорить. Я не врач, мистер Бойд.

– Но вы слышали, что он сказал?

– Да, – кивнула она. – Митральный стеноз – ее сердце давно разрушено.

– Сколько она проживет?

– Ни один доктор не ответил бы вам, мистер Бойд. Но доктор Вайнер сказал, что, самое большее, две недели.

– Спасибо, сестра, вы были очень добры.

Она слегка покраснела.

– Мой отец был адвокатом, мистер Бойд, и вы чем-то напомнили мне его. Я… я всегда доверяю пожилым людям!

Она повернулась и быстро ушла. Только это спасло ее от побоев. Пожилой человек? Да на моем лице не было ни одной морщинки! Подумав, я успокоился. Я решил, что ее отец должно быть умер молодым. Совсем молодым – ну, скажем, лет в двадцать пять.

* * *

Я сидел в кабинете Харви, и мы с ним неотрывно смотрели друг на друга. Я находился здесь уже пятнадцать минут – терпение мое иссякало. Было четыре часа, а я еще не ел. Большие черные тучи скрыли Манхеттен. Лил дождь, предвещая приближение зимы. Было самое время ехать во Флориду.

Эрл посмотрел на Бенни, прислонившегося к стене, и громко кашлянул.

– Ну, как тебе? – спросил он.

– Какая-то новая залепуха, мистер Харви, – ухмыльнулся Бенни. – Он приходит сюда, говорит, что передумал, что вы не убивали этих двоих, он сильно ошибся! Теперь вы большие друзья, и вы должны отдать ему ваши досье, потому что он так мило их попросил! Он, наверное, считает нас полными идиотами?

– Он был у Мардж, и она дала добро, – сказал Харви.

– Он видел Мардж? Она дала добро? Да никогда в жизни я этому не поверю!

– Если кому-то злиться на Бойда, так это мне! – пробурчал Эрл. – Твой синяк на носу из области профессионального риска. Я тебе за это плачу. А кто заплатит за мой сломанный нос? – Он с презрением посмотрел на Бенни. – Он видел Мардж, и она дала добро. Иначе он никогда бы не узнал о ячейке в «Гранд Сентрал». Он знает даже номер!

– Эрл, – вмешался я. – Без твоих досье убийцей будут считать тебя. Я могу умыть руки.

– Не дави, – сказал он, откидывая со лба волосы. – Мне нужно время, чтобы во всем разобраться.

– В чем дело, мистер Харви? – Бенни наконец оторвался от стены и медленно пошел к столу. – Почему вас так беспокоит этот придурок? Я всегда думал, что вы достаточно большой человек, чтобы позволить какому-то дешевому частному сыщику действовать вам на нервы!

– Заткнись! – автоматически огрызнулся Харви.

Бенни обогнул стол, и я увидел крупные капли пота на его лице. Он явно был готов к тому, чтобы реабилитировать себя перед самим собой и, тем более, перед боссом. Когда он решил, что подошел достаточно близко, он остановился и ухмыльнулся.

– Ты ударил меня, когда я не видел, придурок! – тихо сказал он. – Больше эта ошибка не повторится. Больше у тебя не будет возможности обвести вокруг пальца меня и мистера Харви. Мистер Харви большой человек в этом городе. Думаю, он разрешит мне прирезать тебя! И все его беспокойства на этом закончатся.

Я устало вздохнул и посмотрел на Харви.

– Почему бы не установить в офисе патефон, Эрл? Можно было бы иногда послушать музыку вместо этого кудахтанья.

– Ах, так! – прошипел Бенни.

Нож буквально сам прыгнул в его руку – должно быть, Мардж кое-чему научила его в Туннеле любви. Увидев острие ножа, я отшатнулся в сторону, а секундой позже он вонзился в обшивку кожаного кресла – туда, где только что были мои почки.

Пока Бенни вытаскивал свой нож из толстой обшивки, я успел вытащить свой 38-й. Я врезал им по его запястью – нож упал на пол. На этот раз все было по-честному. Бенни держался за руку, а я приставил дуло к целой стороне его носа. Он обхватил лицо руками и заплакал. Чтобы он больше не вмешивался в разговор, я врезал ему по голове рукояткой револьвера – так что он оказался на полу у ног Харви. В кабинете воцарилась тишина. Я посмотрел на Харви. Увидев, что револьвер в моей руке поворачивается в его сторону, он попятился.