Жестко и быстро - [92]

— Помнишь, мы говорили о других мировых древах и других мирах? Так вот, ты совершенно прав. Меня зовут Такаюки Куроно, я родился, прожил жизнь и умер в другом мире. На Земле, на которую не свалились альвы и свартальвы. На Земле, где нет магии, но зато есть летающий транспорт. Где большинство людей сомневается в существовании господа. Моя родина — страна, которая находится на востоке, там, где здесь расположен Свартальвсхейм.

Он смотрел на меня с недоверием.

— Ну и как же Реджинальд стал Куроно?

— Без понятия. Я падал в пропасть в обнимку с медведем, а потом открыл глаза и увидел, что в пустыне, и обнаружил, что в чужом теле. Господь тоже не непогрешим. Он прощелкал, что в пустыне умирает невиновный, и попытался исправить ситуацию, засунув в тело Реджи мою душу. Так мне видится эта ситуация, по крайней мере.

— Это бред, — возразил Аксель, — я боюсь, ты немножко того… тронулся. Это, конечно, тоже моя вина, но…

— Боевая система, позволяющая голым кулаком разбивать кирпичи и пробивать щиты, мне тоже в бреду померещилась? Порой мне кажется, что я — это я, а порой, что я — Реджинальд. Но не бывает снов длиною в жизнь. Факт остается фактом: Реджи умер и был мертв две минуты, после чего в его теле появилась душа Такаюки Куроно. Кто я теперь, я не знаю. Но Редж умер, и с этим ничего не поделать. В его теле — чужая душа.

— Знаешь, Редж… Если ты не Реджинальд, то у тебя тем более не может быть ко мне претензий. Ведь в итоге всего этого ты, умерший в другом мире, получил новую жизнь, не так ли? Как по мне, тебе она пришлась по вкусу!

Я кивнул.

— Не буду отрицать, снова жить — это здорово, но… Пойми, Аксель, я прожил долгую жизнь и погиб, спасая двух детишек. Я умер с улыбкой на губах и ни о чем не жалею. И если бы господь, перед тем как сунуть мою душу в тело Реджинальда, спросил меня, я ответил бы ему, что не желаю себе чужой жизни, отобранной у ребенка, который и жить-то не начал толком. Я бы с радостью вернул сюда душу Реджа, а сам ушел туда, куда мне положено было идти. Но, увы, я не бог. Я не могу этого сделать. И знаешь что? Порой мне кажется, что и Реджи не ушел. Его душа где-то рядом, он не может уйти неотомщенным. И то единственное, что я в состоянии сделать для бедного малыша, — призвать его убийц к ответу, чтобы душа Реджика обрела покой и ушла в добрый путь. Трагедия в том, Аксель, что ты в общем-то неплохой человек, однажды совершивший ошибку, оступившийся. Ты мог все исправить, но не исправил. Я, Такаюки Куроно, не испытываю к тебе ненависти, а искренне сочувствую. Но ты должен понимать, что за свои поступки отвечать придется, и есть ошибки, которым не может быть прощения.

Аксель, казалось, постарел лет на тридцать и выглядел на добрый полтинник.

— Что ж, — глухо сказал он, — оправдания ни к чему. Я знаю, в чем моя вина. Однако, Редж или не Редж, прости, но я не дам просто так себя убить. Я не хочу брать еще один грех на душу, может, обойдемся без разборки?

— Прости, Аксель, но нет. Правосудие должно свершиться.

— Ты ведь помнишь, что я пятый уровень, да?

— Помню. Окажи мне честь: сражайся против меня так, словно я — тоже пятый.

Он мрачно кивнул.

— Да будет так.

Нас разделяли шесть метров. Я сотворил пустотный щит и бросился к Акселю, он же поднес руки друг к другу ладонями внутрь, закручивая между ними вихрь. Я с разбега начал качать маятник, чтобы затруднить противнику атаку, однако не тут-то было: вместо точечного мощного удара он предпочел меня сдуть широким потоком.

Мой щит «сдулся» в считаные мгновения, в десяти метрах за моей спиной вырос столб пыли и мусора, поднятый столь мощным потоком, что я ощутил чудовищный напор бури, но тут вихрь иссяк, всего лишь отодвинув меня на пару шагов. Разумеется, если б не щит — я бы метров десять летел и потом еще столько же катился.

Я создал щит заново и ринулся вперед, пока Аксель готовился ко второй атаке, мысленно читая формулу техники и закручивая меж ладоней новый вихревой клубок.

Пять метров! Бросаюсь в сторону, он мажет, вот он, момент между двумя атаками! Но стоило мне ринуться на сближение, как Аксель ударил еще раз, без подготовки. Заклинание получилось очень слабым, но меня, невзирая на щит, остановило на бегу. А мой противник снова готовит вихрь, и что-то подсказывает мне, что это опять будет ураганный поток.

С расстояния в четыре метра я ныряю вперед, перекатываюсь, оказавшись уже в двух метрах, и успеваю сотворить щит заново. Аксель не стал пытаться размазать меня по асфальту, видно, прекрасно понимал, что пустотный щит превосходно гасит точечные удары. Вместо этого он действительно атаковал ураганом, буквально вжимая меня в асфальт, однако тут на моей стороне была сила трения: меня отодвинуло шага на три, я слышал, как рвется ткань одежды, но смести меня Акселю не удалось.

Я вскочил на ноги, оказавшись практически в исходной позиции, но уже трижды использовав щит. К’арлинд говорил, такое удавалось мало кому даже из свартальвов? Я буду гордиться собой позже, да и то если выживу. Но я по-прежнему спокоен, а вот Аксель выглядит то ли обескураженным, то ли уставшим, то ли просто подавленным, и в его глазах я вижу тоску и отсутствие воли к победе: он знает, что правда не на его стороне.