Жестко и быстро - [3]
Нас ждет короткий путь вниз, на камни у подножия скалы. Полный ужаса для него и умиротворения — для меня. Я прожил свою жизнь правильно, и смерть моя достойна воина.
Падая вниз, успеваю улыбнуться — жестко и быстро.
Очень жарко, словно в духовке. Жарко и хочется пить. Где я?
Открываю глаза. Песок и камни. Сколько хватает глаз — вокруг в зыбком мареве только песок и камни, и чуть поодаль — скалы. И солнце над головой, яркое, жгучее.
Нет, серьезно, почему я здесь? И вообще, «здесь» — это где?
Пытаюсь встать, но тело не слушается. Дрожь, предательская дрожь в конечностях, язык распух, едва ворочается в пересохшем рту. Поднимаюсь, вначале на колени, упираясь руками в горячий песок, затем с трудом ставлю ногу, руки — на колено. Усилие — и я стою в полный рост, шатаясь от слабости.
Оглядываюсь вокруг. Песок, камни, валуны. Над головой солнце, яркое, горячее. Что это за место? Закрываю на миг глаза. Медведь, удар, полет, приближающиеся камни. Я помню все четко и ясно, но это не дает ответа на простой вопрос: где я? Горный массив, прижавшаяся к отвесной скале на большой высоте узкая дорога, заглохшая машина на этой дороге — куда они подевались? Я еще помню, как в момент падения глаз выхватил внизу камни и деревья — но тут деревьев нет. Вообще. Ни одного.
Делаю шаг, потом второй. В какую сторону идти? Да мне без разницы, потому что я не знаю, ни где я, ни почему я тут. Для меня все стороны равны. Хотя нет, не равны. Не совсем. Вон впереди скала, высокая, выцветшая на солнцепеке. Мне туда. Не знаю почему, но уверен, что надо туда. Хотя все логично: вокруг ведь больше нет ничего, только эта скала — и до самого горизонта лишь песок, камни и валуны.
Шаг, еще шаг. Песок, который так обжигал руки и колени, щадит мои ступни. Опускаю глаза — сандалии. Простые сандалии из кожи и ремешков. Надо думать, не «Адидас» и не «Пума», скорее кустарщина, хотя на вид довольно неплохи, даром что поизносились малость. Ну да, ручная работа.
Перед глазами круги, но я иду вперед. К скале. Может быть, там хотя бы тень найду, ибо солнце словно взбесилось. А в голове все крутятся вопросы: где я? Как сюда попал? И… кто я? Я… я помню, все помню. Пятьсот ударов в день, охота на кабана с палками, скотобойня, Токио, полицейские, мое додзё, мои дети, внуки… Горная дорога, плачущие малыши, медведь, удар, толчок, полет… Это не может быть сном или горячечным бредом, не бывает снов длиною в жизнь.
Впрочем… да, все на своих местах. Я упал вниз, на камни, но не умер мгновенно, и все, что сейчас вокруг меня, — всего лишь предсмертная галлюцинация. Жарко и хочется пить — потому что я истекаю кровью, а раненым всегда хочется пить. И весь этот фантасмагорический пейзаж — просто образы, которые перематывает мой умирающий мозг. Хотя… если верить ученым, предсмертные видения — неуправляемая агония мозга, люди, пережившие клиническую смерть, рассказывали, что все происходило независимо от них и даже над откровенно бредовыми образами они не задумывались, так как возможности осознанно думать у них не было. А я — думаю. Я критически осмысливаю происходящее, я контролирую и направляю свои мысли. Мыслю — следовательно, существую.
Только мое осознанное мышление по-прежнему отказывается дать ответ на простой вопрос: где я?
Вот и скала. Я без сил падаю с той стороны, где на песке — узкая полоска тени. Здесь не так ужасно, но все равно мучительно жарко, все тело горит от солнечных ожогов. Есть объяснение, которое дает ответы на все вопросы, кроме одного, — я в аду. Но если так — то за что? Чем я заслужил это?
Проматываю в голове картины из прошлой жизни. Вот я охочусь на кабана — просто я хочу есть. Скотобойня… Я пошел туда не только чтоб заработать, но и чтобы проверить свою силу. Но свиней убили бы так и так, и не всегда деревянный молот дарил им мгновенную смерть, а я неизменно убивал их с первой попытки. Вот я путешествую в горах, дерусь с медведем и получаю от него шрам на всю жизнь, но не я напал на него. Моя работа в Токио? Я никогда в жизни не нарушил святой принцип карате — не применять свою силу против другого человека иначе чем для защиты себя и других. Я никогда не проявлял жестокости. Жесткость — да, ровно столько, сколько было нужно, но никогда ни с кем не поступил излишне жестоко. Весь мой путь был примером того, чему я учил своих учеников. Я никогда не отнял человеческую жизнь хотя мне пару раз выпадали и возможности, и достаточные моральные причины для этого, и юридические основания, — но я ни разу не нанес смертельного удара другому человеку.
Так за что я здесь? Не брал чужого, уважал и чтил ками,[1] поклонялся духам павших в храме Ясукуни, всю свою жизнь жил как воин и умер как воин, защищая других. Разве не за служил я места в храме Ясукуни? Или хотя бы просто тихого местечка среди других ками?
Никто не ответил мне. Что ж, я снова, как тогда в Токио, один-одинешенек во враждебном окружении, мне не привыкать. Правда, там это были разъяренные бунтовщики, с которыми я мог справиться. Здесь это солнце и жара — противники, для кулака неуязвимые и недостижимые.
Ладно, надо встать и идти дальше. Даже если я мертв и смерть мне уже не грозит — валяться на этой жаре бесконечность не вариант. Надо что-то делать, я пока не знаю, что именно, но не собираюсь сдаваться.
Смертельно больной наемник Макс вскоре должен свести счеты с жизнью, чтобы чудовищный вирус химеры не превратил его в еще одну безмозглую тварь. Для него надежды нет, но шанс спасти женщину, на которую он запал, еще есть. Отряд смертников отправляется в теплые широты, кишащие тварями, чтобы найти средство борьбы с химерой и мутантами-хищниками. Они готовы ко всему… или, точнее, думают, что готовы. Ведь самый опасный враг – внутренний, а их проводник, потерявший память, хранит еще более зловещую тайну.
Профессиональный наемник Леонид Булатов остается без средств к существованию. Бывшим работодателям не нужен ветеран со старыми ранами. Неудивительно, что Леонид соглашается на предложение странного типа по имени Касс. Высокооплачиваемая работа по специальности и бесплатный билет на… космический корабль. Оказывается, Кассу нужен был самый настоящий наемник из плоти и крови, который сможет принять командование подразделением боевых андроидов. Вот только на самом деле все оказывается гораздо сложнее…
Жанр — Фэнтезийный детектив с не только сильным, но и умным героем. Орков и эльфов нету, но демоны и нежить имеются. Сразу предупреждаю, что это — тотальная переделка моей самой ранней работы… Точнее, самой ранней из завершённых. Потому не удивляйтесь, если где‑то найдёте нестыковку или жуткий ляп. Первая часть книги.
Тирр Волан из дома Диренни, один из сильнейших магов Подземья, спасаясь от врагов, использует последнее средство: заклинание, позволяющее пересечь грань, отделяющую миры друг от друга. Тирр оказывается в странном мире, где неизвестна магия, в стране, населенной только людьми, которые отродясь не видывали темных эльфов илитиири, в ненормальном городе с непроизносимым названием Санкх… Сантх… СанктПетербург. Но это полбеды. Беда, что, сам того не ведая, Тирр с первых минут оказался втянут в темную историю… Впрочем, кому, как не магу из темного мира, справляться с самыми неожиданными ситуациями…
Зерван да Ксанкар, преследуемый сильнейшей чародейкой высших эльфов, возвращается домой, в страну, откуда бежал много лет назад. В Эренгарде назревает гражданская война, а коварный сосед уже собирает армию для вторжения. И на фоне этих драматических событий путь вампира пересекается с путями орка-изгоя и таинственной беглянки. Роднит всех троих понимание того, что даже если ты дышишь – это еще не значит, что ты жив.
Тирр Волан возвращается — и уже не один. Два темных эльфа — это в два раза больше хитрости, коварства и черной-черной магии…
Нет на свете более искреннего, чистого и упоительного чувства, чем ненависть.
Даже у загнанных в угол есть последнее желание. И желание этого человека — рассказать свою историю…
Ты знаешь, почему во дворах госпиталей всегда так много цветов?..
Продолжение приключений обычного парня и его обычных друзей в обычном мире под названием Дар. В этом обычном мире есть магия. Нет, не так. Магия. И этот парень Маг. А еще в этом мире есть Золото. И ради него...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести «Кугель: неборазрывный брызгосвет» Пройдоха Кугель все еще стремится отомстить волшебнику Юкоуну, которого он считает виновником своего изгнания и своих невзгод. Но месть – непростая задача, и по ходу дела Кугель становится участником множества удивительных событий…
Каково это быть длинноухим нелюдем в империи людей? Не знаешь? Это довольно просто. Стань достойным своего прозвища. Будь жестоким и циничным! Стань эгоистом, который никому не доверяет и делает все для своей выгоды! Тяжело? Сложно? Придется измениться, если не хочешь бездарно погибнуть! Каково это быть длинноухим нелюдем в государстве орков? Не знаешь? Я тоже. Давай узнаем об этом вместе…
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…