Жёсткая ротация - [57]

Программа «Бесплатный сыр» оказалась в первую очередь безвкусной, а во вторую — логически вытекающую из первой — бездарной; бездарным, а главное, нежизнеспособным был и весь проект ТВС; его даже не жалко — жалко всех нас, не в первый и, боюсь, не в последний раз подпавших под главный лозунг эпохи. Я имею в виду, конечно, лозунг № 1.

А жалко ли Шендеровича?

Не думаю. Человек стал за годы дерзкого шутовства при Ельцине и безнадёжной борьбы против Путина богат и знаменит. Заслуженно знаменит: он и впрямь чертовски одарён. Пишет книги, разъезжает с концертами, по его пьесам ставят спектакли. Его зовут баллотироваться в Государственную думу — правда, от партии покойного Юшенкова. Бороться ему теперь надо с двумя Михаилами (Жванецким и Задорновым), а вовсе не с Владимиром Владимировичем, но ведь и с самого начала его конкурентами были именно они, а не Владимир Владимирович. Вот только тогда они не считали его конкурентом. А теперь их не считает конкурентами сам Шендерович — и, наверное, тоже правильно.

А с властью бороться не надо, хотя бы ради того, чтобы не подпасть под очередной эксцесс исполнителя. Она сама себя сборет. Иначе в нашей стране не бывает.

2003

Ненатуралы

Бей своих — спасай Россию

Фильм Дмитрия Месхиева «Свои», удостоенный прошлым летом главного приза на Московском международном кинофестивале, вышел в прокат 11 ноября — всего через пару недель после скандального съезда кинематографистов, закончившегося полной победой Никиты Михалкова над Еленой Цыплаковой и разгромом «московской оппозиции» как таковой.

Да и куда им! Бассейн в срамной сауне, исподтишка оборудованной старыми сладострастниками в тёмных недрах Дома кино, Никита Сергеевич играючи наполнит чёрной икрой — да не астраханской, а бери выше — иранской — и сам же в один богатырский присест большой ложкой выкушает! С двумя-тремя прихлебателями, оставив две-три тысячи остальных томиться в сухой финской бане.

И хотя имя Месхиева фигурировало в недлинных списках «претендентов на престол» (один за другим взявших самоотвод), а сам он принадлежит к «питерской школе», с не утомлённым властью сибирским брадобреем тоже враждующей, понятно, что Гран-при михалковского фестиваля ни чужому, ни случайному человеку обломиться не может. Чужие там, среди своих, не ходят. Разве что перевербованные чужие — но какие они после перевербовки чужие? Фильм так и называется — «СВОИ», а в английских субтитрах — и вовсе «US», то есть «МЫ». И трактует, естественно, тему предательства — на материале Великой Отечественной, что, впрочем, тоже естественно.

Условные фашисты нападают на условных красноармейцев в условном городке и берут их в плен. Трусливого политрука (Сергей Гармаш), успевшего сжечь партбилет и переодеться в штатское, истерично-бесстрашного еврея (Константин Хабенский), простого русского парня из здешних мест (молодой малоизвестный актёр Михаил Евланов), да и многих других безымянных. Один из которых, правда, тут же принимается шантажировать еврея Лившица разоблачением — и политрук хладнокровно ликвидирует потенциального доносчика михалковской бритвой. После чего первые трое совершают побег и находят пристанище в справном хозяйстве у отца молодого солдата из местных — и непростая история начинает разворачиваться. Не прост, прежде всего, сам отец (украинский актёр и бывший министр культуры Богдан Ступка) — раскулаченный и сосланный в Сибирь, он бежал оттуда, по поддельным документам вернулся на родину, в сорок лет женился, настругал троих детей (сына и двух дочерей — по срокам, правда, с коллективизацией не сходится, да и не надо!), схоронил молодую жену, а с приходом немцев оказался назначен сельским старостой. Как наиболее пострадавший при Советах и вместе с тем самый толковый среди сельчан.

В тихом селе под оккупантами кипят не столько шекспировские, сколько достоевские страсти. Могучий старец Ступка не настолько всё же могуч, чтобы сделать ребёнка новой сожительнице, а той хочется стать матерью — и вот он скрепя сердце и скрипя зубами отправляет её в баньку (далась нашим кинематографистам банька — см. выше и ниже!) к беглецам. Еврей ослабел, ему бы книжку почитать (в доме у Ступки находится только Библия), а не бабу попарить — она парит его сама, но безрезультатно, — а вот политрука дважды просить не приходится. В той же баньке парит невесту (родную сестру сожительницы отца) сын Ступки, а она, бесстыдница, успела в его отсутствие спутаться с полицмейстером (Фёдор Бондарчук). То есть при немцах он полицмейстер, а при советской власти был председателем сельсовета, так что ничто михалковское фильму «Свои» не чуждо. С возвращением жениха (о котором, разумеется, сразу же узнаёт всё село, особенно после того, как изнурённый еврей заваливает здорового, как бугай, полицая) добрая девушка даёт Бондарчуку-младшему полный отлуп, а он в отместку берёт в заложницы дочерей Ступки. Предлагая, впрочем, и компромисс: Ступка сдаёт двоих беглецов и уступает невесту сына полицмейстеру, за что тот освобождает дочерей и выправляет документы их брату. Но Ступка рассуждает по-другому: полицмейстера нужно завалить, после чего дочерей можно будет просто-напросто выкупить.