Жесткая проба - [7]
В альбоме из толстого картона были аккуратно наклеены газетные статьи и заметки. На обложке приклеена бумажка с типографским оттиском «Юрий Алов». Писатель полистал альбом, пробежал взглядом заголовки и отложил.
— Тут вам более полезны советы товарищей, редактора. Наверно, они и были… А что ещё?
Алов извлек из папки толстую рукопись. Регистрационные номера на изрядно помятой и засаленной обложке были тщательно замазаны чернилами.
— Куда-нибудь посылали?
— Нет… То есть да… Но вы же знаете, когда автор неизвестен, без всяких связей, пробиться абсолютно немыслимо.
— Этого я не знаю. Талантливой книге пробиваться не надо, она идет без всяких связей.
— Вы хотите сказать?..
— Только то, что сказал.
Он перелистал рукопись, просмотрел наугад несколько страниц. Ну конечно… Протокол о том, как варят сталь. Изредка в протоколе появлялись абзацы, начинающиеся с тире. В тех местах, где герои обучали друг друга, как её надо варить.
— Не многовато ли у вас тут сталеварения и вообще всякой индустрии? Что вам писали рецензенты?
Уши Алова порозовели. В рукописи его действительно непрерывно лилась кипящая сталь, грохотали блюминги, крутились станки. Какой-то сволочной рецензент написал, что станки прочно стоят на фундаментах, а вовсе не «крутятся», вращаются же шпиндели станков…
— А что они пишут? «Изучайте жизнь, читайте Пушкина, Гоголя…»
Рецензентов Алов ненавидел: завистники, неудавшиеся писатели и по злобе всех бракуют… А главное — рецензии он писал сам и знал, как это делается. Изредка городская газета помещала небольшие отзывы о книгах, писал их Алов. В таких случаях он в подшивках центральных газет находил ранее напечатанные рецензии и пересказывал их в своей. Это было очень легко и просто. Важно было только не повторять буквально, не переписывать, а переиначивать сочетания слов и последовательность их. Сложнее было, когда приходилось рецензировать книжку, о которой ещё не писали. В таких случаях самое опасное — перехвалить. Вдруг её потом обругают? Если автор был неизвестен, например издан в области, Алов писал, что автор молодой, начинающий и не сумел создать полнокровных образов; в книге есть достоинства, по они не компенсируют недостатков. Если же об авторе нельзя было сказать, что он молодой и «не создал», Алов осторожно хвалил, говорил, что автор «создал полнокровные образы», хотя и не без недостатков, но недостатки не могут заслонить достоинств и книга войдет в золотой фонд…
— Рецензенты! Им самим надо изучать жизнь!.. Уж что-что, а жизнь я знаю.
— Вам сколько лет? — спросил писатель.
— Двадцать пять. Какое это имеет значение?
— Имеет. В двадцать мы всё знаем. Потом будет хуже. В пятьдесят — шестьдесят всё знают только дураки и невежды.
— Во всяком случае, производство я знаю. И я свою вещь читал, между прочим, сталеварам. Очень хвалили.
— А женщинам?
— Что — женщинам?
— Женщинам — читали? Обыкновенным женщинам. Молодым, старым.
— Они же ничего не поймут!
— А вы что, пишете только сталеварам для служебного пользования? Писать надо для всех.
— Выходит, равняться на обывателей?
— Эка вы… Так недолго всё население в обыватели зачислить… Впрочем, у критиков это тоже ходовой прием: читателям книга нравится, а ему нет — значит, написана в угоду мещанским, обывательским вкусам…
— Да нет… Я, собственно говоря, не это хотел… Возможно, я немного перегнул… То есть, само собой разумеется…
Алов окончательно запутался и потянулся за папиросой. Писатель искоса наблюдал, не сунет ли он опять обгоревшую спичку в коробок, но тот бросил в пепельницу.
— Видите ли, я, собственно, хотел с вами не по этому вопросу. Эта повесть, так-скать, пройденный этап. Я с вами хотел поделиться замыслом новой вещи. Так-скать, апробировать… — Писатель внимательно смотрел на него, Алову это мешало. — Дело в том, что я задумал большую вещь, роман о династии сталеваров.
Писатель поднялся, ссутулившись, зашагал по комнате. Семь шагов туда, семь обратно.
— Вы ведь знаете, об этом пишут и в газетах, и в журналах: о рабочем классе мало произведений. Особенно о ведущих профессиях, определяющих, так-скать, лицо… Вот я и хочу показать не одного, а целую династию, во всю ширь, так-скать…
Писатель попытался распахнуть окно, но оно было заколочено. Открытая форточка духоты не умаляла. Он уже читал подобный роман. Обнаружился такой специалист по рабочим династиям. Как все полуинтеллигенты, ненавидит интеллигенцию. Интеллигенцию оплевал, а рабочих расписал патокой и мармеладом… Сказать этому балбесу? Не поймет ни черта… Как бы ему поделикатнее? И чтобы он своим рукоделием вреда поменьше принес…
— А вы знаете? Ну её к шуту, эту династию… Вы как-нибудь потом про династию. А может, и вообще не надо?.. Видите, какая штука… У королей или царей другого занятия не было, кроме как державным задом сидеть на шее у подданных. Вот это их поочередное сидение и составляет понятие «династия». Какое же это имеет отношение к нынешнему рабочему? Сегодня он рабочий, завтра — инженер, значит, интеллигент, а сын его, глядишь, стал врачом, ученым…
Человеческое древо жизни тем и лучше настоящего, что оно всюду корни пускает… Мы часто очень неосторожно обращаемся со словом. Надо сказать поторжественнее — недолго думая лезем в церковнославянский, а то и в дворянский, придворный чулан. А слово — вещь могучая, оно за собой многое тащит, не ровен час, в такую сторону утянет, что — батюшки светы!.. О современности, о современном рабочем надо бы писать иначе, по-современному, а не умеем… Пишем ему хвалы, а ему ни хвала, ни хула не нужны, ему правда нужна… Вот и вы, коли всерьез занялись литературой, вам тоже с этим придется столкнуться и искать, без конца искать…
До сих пор «Сирота» и «Жесткая проба» издавались отдельно как самостоятельные повести и печатались в сокращенном, так называемом «журнальном» варианте. Между тем обе эти повести были задуманы и написаны как единое целое — роман о юных годах Алексея Горбачева, о его друзьях и недругах. Теперь этот роман издается полностью под общим первоначальным названием «Горе одному».
Повесть о подростке из приморского поселка, о трагедии его семьи, где отец, слабый, безвольный человек, горький пьяница, теряет зрение и становится инвалидом. Знакомство и дружба с ярким благородным взрослым человеком обогащает мальчика духовно, он потянулся к знаниям, к культуре, по чувство долга, родившееся в его душе, не позволило ему покинуть семью, оставить без опоры беспомощного отца.
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди — добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе — таковы главные персонажи этих повестей.Кроме публикуемых в этой книге «Мальчика у моря», «Неба с овчинку» и «Огней на реке», Николай Дубов написал для детей увлекательные повести: «На краю земли», «Сирота», «Жесткая проба».
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди - добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе - таковы главные персонажи этих повестей.
Кто из вас не мечтает о великих открытиях, которые могли бы удивить мир? О них мечтали и герои повести "На краю земли" - четверо друзей из далекого алтайского села.
Начинающееся с незначительного на первый взгляд эпизода в безвестном селе действие романа стремительно развивается и расширяется, охватывая все новые круги лиц. Корни, причины происходящего ныне уходят в XVIII век, и действие романа перебрасывается во дворец французского короля, в Пруссию, в императорский Санкт-Петербург, в Польшу, наконец снова возвращается в современность. И всегда, повсюду перед героями романа встает вопрос об ответственности каждого за свои поступки, за все происходящее, за судьбы родины.
Спокойная жизнь — не для Дуана и Стеффани. Каждую ночь эти двое вылезают в окно и отправляются на поиски приключений (то есть, пытаются до полусмерти запугать мирно спящую соседскую детвору). Однажды им захотелось более острых ощущений. И тогда они решили отправиться в Дом-На-Холме — пристанище безголового призрака — чтобы там поискать его голову. Только ради забавы... В маленький городок Уилтер-Фоллс часто приезжают туристы: здесь находится Дом-на-Холме, в котором, по слухам, водится Призрак без Головы.
Ливи Джонс и Гейтса Уорвиса преследовали неудачи. Каждый год на Спрингдейлском Конкурсе Роботехников они проигрывали команде соперничающей школы. Но в этом году у них новая стратегия. И новый робот. И она выглядит как человек. Пожалуй, даже слишком. Когда Франсин начинает жутко сбоить, Ливи становится параноиком. Как робот может делать что-то, не входящее в его программу? Это саботаж? Или что-то намного более зловещее?
Дафна Блэйквей вовсе не хулиганка – просто юная леди с характером. Жаль, не в каждой школе это поймут. Но Санта-Рита – совершенно особенное учебное заведение! Дафна и подумать не могла, что НАСТОЛЬКО особенное. В первый же день оказаться втянутой в детективную историю – это перебор!Читать Дафна любит – вот и соглашается стать помощницей помощницы библиотекаря. Только её «начальница» Эмили Лайм, настоящий книжный червь, просто притягивает к себе неприятности и приключения. Как и Джордж, единственный мальчишка во всей школе.
Нэнси вместе с отцом отправляется в столицу и планирует посмотреть город. Но более всего ее интересует то, чего она не видит. Отправившись в музей Бич-Хилл, известный своим доколумбовым искусством, она обнаруживает, что бесценный артефакт майя, барельеф с изображением древнего правителя Пакаля, украден!Единственная улика – записка, покрытая таинственными письменами майя. В попытке расшифровать послание Нэнси понимает, что вор умен и неуловим. Но найти владыку Пакаля – крайне важно. Мексиканцы заявляют, что артефакт принадлежит им, и если его не найдут, это приведет к межгосударственному конфликту!
Четыре подружки — любительницы послушать на ночь страшные истории — собрались в домике в горах у Алекс. Под аккомпанемент зловещего волчьего воя они слушают историю о сумасшедшем Диггере-убийце и девушке-оборотне.