Жесткая проба - [4]
— Лешка… Алексей! Господи!
Он по-бабьи всплеснул руками, затоптался на одном месте.
— Как же ты?.. Господи, бож-же ж мой… Да разве признаешь?!
Неподалеку за столиком громко застучали по тарелке.
— Сию минуту! — откликнулся дядя Троша. — Бож-же ж ты мой… — повторил он, переступая с ноги на ногу. — Вот так встреча!.. Я сей минут, сей минут! — и засеменил к столику, за которым ещё требовательнее застучали.
— Кто это? — спросил Виктор.
— Жаба. Дядька двоюродный.
— Тот самый? От которого убежал?
— Тот самый. Помнишь, — повернулся Алексей к Наташе, — я рассказывал, как он меня избил и я убежал? — Наташа кивнула. — Сильно я его тогда боялся. И ненавидел. Пожалуй, даже больше ненавидел, чем боялся.
— Ты же маленький был.
— Маленький… Убежал в сорок восьмом, теперь пятьдесят второй. Почти пять лет.
Дядя Троша принес заказанное и остался стоять, разглядывая Алексея. Алексей полез в карман, но Виктор уже положил на стол двадцать пять рублей. Дядя Троша дал сдачу, поколебался и отсчитал мелочь тоже.
— Да ты присядь, вон стул свободный.
— Не полагается нам. Ничего, я так… Убежал ты тогда. Обидел меня. Крепко обидел. Ну ничего, я зла не помню… Как же ты потом-то, а?
— Хорошие люди привезли сюда. Был в детдоме, в ремесленном, теперь работаю.
— Та-ак, определился, значит, к месту… Ничего, видно, живешь, неплохо. — Дядя Троша осторожно пощупал материал Алексеева пиджака и вздохнул: — Хорошая вещь!.. Вон ты какой вымахал! В отца, значит, пошел…
— Наверно. А ты как живешь? Почему из Махинджаури уехал?
Лицо дяди Троши стало ещё более скорбным.
— Выжили… Справедливости-то, её днем с огнем не отыщешь!.. Был человек, а стал — видишь кем… Ни кола, ни двора. Теперь здесь вот — подай да прими… А годы уже не те. Не по годам бегать-то…
— А что тетя Лида?
— Нету тети Лиды! Нету, — горестно вздохнул дядя Троша. — Померла. Два года, как померла.
— Она же всё время лечилась!
— Лечилась. А вот…
— Может, оттого и померла? Это бывает, — сказал Виктор.
Дядя Троша посмотрел на него, пожевал губами, ничего не ответил и снова повернулся к Алексею.
— Живу в приймах, угол снимаю… Да… Старость не радость… Ты как, не женился? — покосился он на Наташу.
— Нет.
— Это, конечно, успеется.
— Эй, старичок, давай сюда! — закричали за одним из столов.
— Сей минут!.. Ты бы зашел как-нибудь, а? Посидели бы, поговорили… Или свой адресок дай, сам приду. Я ведь не гордый. Не до гордости теперь. А мы как-никак не чужие всё-таки.
Алексей сказал адрес, дядя Троша убежал.
— Жалкий какой! — сказала Наташа.
Они допили пиво и ушли. Виктор долго шагал молча, что-то соображал, выпячивая толстые губы и шевеля нависающими густыми бровями.
— А знаете, — сказал он наконец, — по-моему, это устарело — балет… То есть не вообще балет. Вообще-то это здорово. А вот, скажем, «Лебединое озеро». Сказка! Всякие там принцы, волшебники… Для дошкольников!
Наташа возмутилась. Ничего он не понимает! Сказка или не сказка — важно, чтобы было искусство. А сказка, если он хочет знать, — отражение жизни!
— Какая это жизнь — волшебники, принцессы? Надо чтобы наша жизнь была. Почему можно из жизни всяких королей, а из обыкновенной нельзя? Об этом и газеты пишут.
— А что ты из обыкновенной жизни в балете изобразишь? Как у станка стоишь?
— Или Маркина, например, — сказал Алексей.
— Кто это Маркин?
— Фрезеровщик у нас в цехе. Вон, Витькин учитель. Маленький такой, старичок уже, но ехидства в нём!.. Недавно на цеховом собрании председатель завкома доклад делал. Маркин всегда молчит, а тут вылез на трибуну. Налил себе воды из графина, выпил, будто второй доклад собрался делать, и говорит: «Вот тут докладчик долго объяснял, как завком о нас заботится и беспрестанно посылает рабочих на курорты. В порядке очереди. Очень распрекрасно! Вот я имею, к примеру, заболевание радикулитом, требуется мне для лечения курорт Цхалтубо. Я, конечно дело, состою в очереди, и очередь у меня трехсотая. А путевок бывает две штуки в год. Выходит, я на курорт через сто пятьдесят лет поеду? Покорно вас благодарю, товарищи!» И слез с трибуны… Хохоту было!
Они посмеялись. Виктор сам слышал речь Маркина и теперь смеялся больше всех, потом сказал:
— Ну, Маркин — известный бузотёр. Есть настоящие люди — передовики.
— Уж не ты ли?
— Хоть бы и я? А что?
— Ты же липовый передовик.
— Я не работаю, да? Норму не перевыполняю?
— Ты пенки снимаешь.
— Это я-то?
— Ты-то!
— Мальчики, не ссорьтесь! Ну что вы вдруг затеяли?
— Не вдруг. Я ему раньше говорил, — сказал Алексей.
— Это ты здесь храбрый! Ты там, в цеху, скажи!
— И скажу!
— Ну и говори!.. И иди ты знаешь куда… Ты… Ты просто завидуешь!
Виктор сунул сжатые кулаки в карманы и быстро зашагал к углу.
— Витя! Витя! — позвала Наташа.
Виктор поддал ногой камень, тот грохнул в ворота, за ними запаяла собака. Виктор, не оборачиваясь, свернул за угол.
— Зачем ты так?
— Ничего, подуется — перестанет.
— Это верно, он быстро остывает. Добрый.
— А я?
— Не знаю. Ты, может, ещё добрей… Только — сердитый.
— Вот так определила!
Они засмеялись и забыли о ссоре, которых и раньше было несчетное число и которые забывались так же мгновенно, как забылась нынешняя.
2
Писатель устал. Нарочно пришел пораньше, чтобы застать директора на месте, но разговор не получился. Шершнев уже собирался идти по цехам, вежливо, но непреклонно отказался взять его с собой и сплавил к главному инженеру. Пошутил, что свита ему ещё не положена. И заниматься он будет всякими будничными делами, что ему, писателю, вряд ли интересно. Объяснять, что как раз это — самое интересное, уже было некому: Шершнев показал сутулую спину и ушел. Силен мужик. Только видно, болен: худой и лицо какое-то землисто-желтое. А был, наверно, здоровяком: несмотря на сутулость, едва не достает до притолоки и плечи как у грузчика.
До сих пор «Сирота» и «Жесткая проба» издавались отдельно как самостоятельные повести и печатались в сокращенном, так называемом «журнальном» варианте. Между тем обе эти повести были задуманы и написаны как единое целое — роман о юных годах Алексея Горбачева, о его друзьях и недругах. Теперь этот роман издается полностью под общим первоначальным названием «Горе одному».
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди — добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе — таковы главные персонажи этих повестей.Кроме публикуемых в этой книге «Мальчика у моря», «Неба с овчинку» и «Огней на реке», Николай Дубов написал для детей увлекательные повести: «На краю земли», «Сирота», «Жесткая проба».
Повесть о подростке из приморского поселка, о трагедии его семьи, где отец, слабый, безвольный человек, горький пьяница, теряет зрение и становится инвалидом. Знакомство и дружба с ярким благородным взрослым человеком обогащает мальчика духовно, он потянулся к знаниям, к культуре, по чувство долга, родившееся в его душе, не позволило ему покинуть семью, оставить без опоры беспомощного отца.
Повести Николая Ивановича Дубова населяют многие люди - добрые и злые, умные и глупые, веселые и хмурые, любящие свое дело и бездельники, люди, проявляющие сердечную заботу о других и думающие только о себе и своем благополучии. Они все изображены с большим мастерством и яркостью. И все же автор больше всего любит писать о людях активных, не позволяющих себе спокойно пройти мимо зла. Мужественные в жизни, верные в дружбе, принципиальные, непримиримые в борьбе с несправедливостью, с бесхозяйственным отношением к природе - таковы главные персонажи этих повестей.
Кто из вас не мечтает о великих открытиях, которые могли бы удивить мир? О них мечтали и герои повести "На краю земли" - четверо друзей из далекого алтайского села.
Начинающееся с незначительного на первый взгляд эпизода в безвестном селе действие романа стремительно развивается и расширяется, охватывая все новые круги лиц. Корни, причины происходящего ныне уходят в XVIII век, и действие романа перебрасывается во дворец французского короля, в Пруссию, в императорский Санкт-Петербург, в Польшу, наконец снова возвращается в современность. И всегда, повсюду перед героями романа встает вопрос об ответственности каждого за свои поступки, за все происходящее, за судьбы родины.
Так радовались Лида с Костей, переехав из старой тесной квартиры в просторный старинный дом, а теперь готовы бежать из него хоть на край света! Да и как тут не запаниковать, когда брошенные в сердцах пожелания вроде «чтоб ты провалился» начинают с точностью сбываться: плейер разлетается на куски, розы засыхают, соседский домишко сгорает дотла... Да, похоже, права соседка, и в доме действительно водится нечистая сила! «Как же ее остановить, пока она не натворила новых бед?» – лихорадочно размышляют ребята и решают действовать хитростью...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ничего не скажешь, пожить на одном из Мальдивских островов в качестве Робинзона Крузо – это здорово! Именно там предстоит провести каникулы неразлучным друзьям Лирику и Петичу. Но недолго пришлось ребятам радоваться безмятежному отдыху. Загадочные события «нашли» их и здесь! Началось все с самодельного плотика, на котором к их острову приплыл перепуганный «пассажир». Макс бежал от людей, которые его похитили прямо с солнечного острова. Какой выкуп потребуют за его жизнь таинственные злодеи? Кто разработали осуществил эту хитроумную операцию? Ответы на эти и другие вопросы и собираются получить друзья.
Папа у Джастина – знаменитый писатель. Он много ездит по миру в поисках интересных историй, собирает древние легенды и пишет сказки. Вот и на этот раз он отправился в Брованию и взял с собой сына Джастина и дочь Мариссу. Они решили отыскать таинственную древнюю рукопись под названием "Легенда дремучего леса". Никто не знает, о чём говорится в легенде. Рукопись потерялась пятьсот лет назад. Джастин с Мариссой очень хотели помочь отцу. Но рукопись они не нашли, зато потерялись сами. Заблудились в дремучих лесах Бровании, где обитают странные существа: миллионы писклявых мышей, собака с серебряной шерстью и суровые викинги из далекого прошлого…
Сьюзи, сестре Джека, заграничный дядюшка прислал игрушечный самолет, и Тайная семерка в полном составе отправилась помогать ей его запускать. Но, как назло, самолет терпит аварию в саду одного из домов. Джек было лезет туда, но его выгоняет злой садовник. При второй же попытке, ребята натыкаются на очень странное обстоятельство – в этом доме не живут уже очень давно, но в одной из комнат зажжен газовый камин…
На необъятный склад утильсырья Джонсов попадает старый корабельный сундук. В нем три сыщика находят судовой журнал, который должен привести их местонахождению сокровищ.