Жертвуя малым - [98]

Робот вывернул руль, машинально вдавливая педаль газа в пол. Машина рванула к обочине, и зубы Молоха клацнули над ухом. Отбиваясь от обезумевшего хозяина одной рукой, робот чудом догадался сбросить газ и повернуть руль, но джип по инерции въехал на гравий обочины и некоторое время, подпрыгивая на ухабах, неустойчиво катился по мелким камешкам. Но замер, как вкопанный, стоило роботу нажать на тормоз.

Он перевел рычаг передач в режим стоянки и повернулся к хозяину. Тот снова попытался напасть, но мешало водительское сидение. Упершись ладонью в лицо, робот оттолкнул его. Часто, со всхлипом дыша, Молох откинулся на спинку заднего сидения, поднял руку, поправляя сбившиеся на бок очки. С минуту робот наблюдал за ним, затем, отстегнув ремень, выбрался из салона. Шагнув к задней двери, он открыл ее и заскочил внутрь, Молох, шипя, отшатнулся. Ни слова не говоря, робот вынул из груды одежды длинный шарф, схватил хозяина за запястья, навалился и принялся вязать ему руки.

— Прекрати! — взвизгнул Молох, пытаясь коленями спихнуть с себя слугу. — Перестань!

Робот не слушал. С силой затянув шарф на тощих запястьях мальчика, он подобрал упавший на пол плед и принялся закутывать в него сопротивляющегося хозяина. Молох выкрикивал бессвязные команды, запрещая ему делать это, но ключевого слова так и не произнес. Дело кончилось тем, что робот спеленал его, как младенца, пледом и закрепил получившийся кокон с помощью ремня для брюк. После этого, оседлав Молоха, веско сказал ему:

— Потерпи. Осталось недолго, всего сорок километров. После того как прибудем в резервацию, ты сможешь поесть.

— Я не хочу есть! — плаксиво произнес Молох, отворачивая лицо от склонившегося к нему слуги. — Ведь я же сказал тебе, я больше не хочу быть монстром!

Тонкие губы его изломались, показав острые клыки. Спеленатый по рукам и ногам, Молох издал рыдающий стон.

Робот держал его за плечо и сидел сверху, не зная, что сказать. Опустив руку вниз, принялся подбирать с пола разбросанную там одежду.

— Люди едят животных, — сказал он и из подобранной одежды стал сооружать за головой хозяина нечто похожее на подушку. — Едят, чтобы выжить. Если туземцы — животные, ты сможешь пить их кровь. Не человеческую кровь, Молох.

— Я не хочу! — простонал мальчик. Робот слез с него и подвинул на сидении повыше, кладя головой на груду одежды. Потом пристегнул хозяина ремнями безопасности крест-накрест. Поправил очки на бледном лице. Это было все, что он мог для хозяина сделать.

— Зачем пить кровь? — запрокинув голову к высокому потолку джипа, со страданием произнес Молох. — Зачем? Я уже умер однажды, жизнь кончилась. Зачем теперь ты не хочешь, чтобы я умирал?!

— Твой отец не хотел этого. Твоя мать этого не хотела. Она сражалась, чтобы защитить тебя.

— Она умерла и отец тоже! Почему я не могу последовать за ними?

Робот покачал головой. Что он мог ответить? Он не знал. Его забота о хозяине, хлопоты о том, чтобы тот не умер, — зачем они, если Молох сам хочет умереть? Возможно, отравившись кровью робота, он сумел бы избавиться от своего не-мертвого, безнадежного существования?

«Не сумел бы», — подумал робот. Он вобрал в себя душу киберконструктора, умерщвленного его кровью, вобрал, но отпустить не сумел. Он всего лишь поглотил ее, использовал как энергию для регенерации и дальнейшего функционирования. Попросту сожрал ее, как пожирал Молох и ему подобные жизни живых людей.

Ощутив внезапную слабость, робот прислонился к спинке сидения. Молох повернул голову, взглядывая на него поверх темных очков.

— Чего ты? — тихо спросил он.

— Ничего, — так же тихо отвечал робот. — Пожалуйста, не умирай. Хотя бы до тех пор, пока не удастся выяснить, что такое туземцы.

Молох завел глаза. И завозился, пихаясь, пробуя устроиться на сидении поудобнее. Робот подвинулся, чтобы не мешать ему.

— Будь по-твоему, жестянка, — сказал мертвый мальчик. — Но знай: если твои туземцы окажутся все же людьми, ты дашь мне укусить тебя, понял?

— Да, — со вздохом отвечал робот.

И, подкрутив переднее кресло, перебрался на водительское сидение. Выруливая джип обратно на трассу, подумал, что сойдет с ума, если позволит хозяину умереть так, как тот задумал.

* * *

Однополосная, стиснутая заснеженными соснами, дорога приближала их к месту зимовки. Туман, белесо-серый, объемный в свете взошедшей луны, сгустился. Робот сбавил газ и теперь джип опасливо крался на первой передаче в серой, перламутрово переливающейся пелене. Молох, дремавший на заднем сидении, беспокойно завозился, скрежеща зубами, и резко вскрикнул. Робот притормозил, с тревогой взглядывая в зеркало заднего вида. Все тот же бледный лик, скособоченные очки на худом лице, закушенная губа. Едва робот тронул машину с места, как Молох снова закричал.

— Душит, — прохрипел он, пробуя повернуться на бок. Очки упали, и в зеркальном отражении робот увидел, что глаза его хозяина крепко зажмурены. Приняв на обочину, он остановил машину.

— Молох, — повернувшись, коснулся завернутого в плед, как в кокон, хозяина рукой. Даже сквозь несколько слоев шерсти, из которой был связан плед, можно было ощутить, как напряжены все мышцы мальчика. — Что с тобой?