Жертвуя малым - [57]

Я покосилась на малышек, сидящих рядышком, увидела, что Лу, сняв очки, тянется к Фейно и глаза ее светятся алым, как два уголька. Донна смотрела туда же, недоумевая, а мой сосед по комнате вдруг вскочил, шагнул к Лу и повалил ее, упираясь локтем в горло. Вампирка зарычала, попыталась бороться, яростно, как дикий, попавший в западню зверь, длинные клыки блеснули в свете почти полной луны. Она смазала Солю по лицу, сбросив очки, и попыталась цапнуть его за руку, навалившись на которую, он вжимал ее в землю. Парень сунул в ее раскрытый темный рот кулак свободной руки, вампирка сжала на нем зубы, прокалывая перчатку и кожу. Донна мелодично ахнула, девочки, прижавшись друг к дружке, отрешенно глазели на небо. В бледном свете луны струйки крови, скатившиеся к белому запястью аристократа, казались черными, словно налитыми собственным мрачным огнем. В запах благовоний, трав и чайной гущи вмешался терпкий винный запах, благоуханный и душный, как знойный вечер перед грозой.

Вампирка захрипела, конвульсивно дернулась, пытаясь выплюнуть вжатый ей в рот чужой кулак, и затихла, вытянувшись. Соль убрал локоть с ее горла и, приподнявшись над ней на одной руке, пристально вглядывался в лицо. Лу, не двигаясь, пробулькала что-то жалобное, лишь тогда аристократ медленно вытащил кулак у нее изо рта. Та сразу закашлялась, шипя и плюясь, будто змея, по ошибке укусившая ежа. Соль, оттолкнувшись рукой, пружинисто встал на ноги, грозно нависнув над Лу, ошеломленно мотающей головой у его колен.

— Луна, — сказал Соль донне, прижавшей к скрытому тканью лицу руку, — почти полная. Несытые, они теряют контроль над собой в это время, а способность к гипнозу возрастает. Непростительно, — он пнул успевшую сесть вампирку башмаком в плечо, и она плюхнулась на землю, жалобно скуля, — было забыть об этом.

— В первый раз вижу ее в таком состоянии, — если донна и была взволнована, голос этого не выдал. Взяв с подноса свежий платок, она величественно встала, шагнула к Солю, опускаясь на колено возле прокушенной руки. — Позволь, — сказала она решительно, и потянула перчатку с его пальцев. Соль сделал шаг, упираясь подошвой правого башмака вампирке в живот, та лишь дернулась, как раздавленный червяк.

— Не о чем беспокоиться. Прожорливой твари досталось больше.

Сиятельная жрица, не слушая его, вытирала кровь с ранок от укусов.

— Кора, воды, будь добра, — не глядя на меня, приказала она.

Я схватила с подставки котелок, радуясь, что вода в нем остыла, и поспешила преподнести его донне, чтобы она обмакнула платок. Лу под ногой Соля выглядела жалко: алый блеск в глазах потух, губы почернели, кожа натянулась на лице, превратив его в старушечью личину. Не смея шевельнуться под стопой аристократа, она могла лишь кашлять и глухо ворчать.

— Бедная тварь, — глядя на нее, без тени сочувствия произнес Соль. — Чуть не сдохла от жадности.

— Фейно, Яхе! — позвала девочек донна, бережно обертывая раненую руку Соля влажным платком. — С ними все в порядке? — спросила она у него.

Он кивнул, и тут же девочки отозвались:

— Госпожа?

Голоса по-прежнему были сонные, но уже вполне их собственные.

— Отведайте сладостей, мои дорогие, — ласково предложила им донна.

Девочки поспешили на свои места, с удивлением глядя на нашу скульптурную композицию.

— Лючия устала, — умиротворяющим тоном объяснила им аристократка.

Мгновенно утратив к нам интерес, малышки переключились на пирожные.

— Отведите ее в вольер, — обратилась ко мне и Солю донна. — Она ведь сможет идти?

Соль кивнул, и, шагнув, перестал, наконец, попирать Лу ногой. Нагнулся, ища в траве очки. Выпрямившись, надел их. Проделывал он все это одной рукой, вторую по-прежнему сжимала в ладонях донна. Вернув себе вампирский вид, Соль, глядя на жрицу сверху вниз, вдруг погладил ее по голове. Она закрыла глаза и прижала ко лбу его руку, раны на которой постепенно затягивались.

— Я приготовлю новую порцию к тому времени, как вы вернетесь, — как ни в чем не бывало проговорила она. Соль протянул ей свободную руку, помогая подняться с травы. — Не медлите, ведь чай ночью полагается пить горячим.

Разомкнув руки, оба отступили друг от друга, Соль снова, словно нарочно, уперся ногой вампирке в живот. Донна повернулась и направилась к своему месту на циновках, я последовала за ней — водрузить котелок на положенное место. Вместе с донной мы промыли его свежей водой из бутыли и слили ее в кувшин; Соль в это время помогал Лу сесть. Жестом велев мне присоединиться к ним, донна переключила внимание на малышек, призывая их зажечь лампы. Я вернулась к Солю и Лу, парень, взгромоздив ее себе на спину, встал и коротко кивнул мне.

— Не боишься, что укусит? — шепотом спросила я, глядя, как безвольно мотнулась голова Лу, когда Соль сделал первый шаг.

— Не укусит, — так же тихо отвечал мне лжевампир. — Она ведь не дура, хоть и мертвая.

Мы двинулись в обход пруда. Час был уже поздний, дорожки и аллеи пусты. Выбрав беседку поукромнее, Соль сгрузил на скамейку Лу, и, присев рядом, оттянул веко, заглядывая в тусклый зрачок вампирки. Та слабо отмахнулась от него:

— Жжет! — и Соль милосердно оставил ее в покое. Лу крепко зажмурилась, сморщив лицо в плаксивой гримасе.