Жертвенный агнец - [61]
Хафнер, восстановивший свой фармакологический баланс, тоже собрался уходить. Никто не стал уточнять, оставит ли он свой автомобиль до утра. Штерн выпрямился, а Лейдиг хрустнул суставами.
— Ну-ка, — коматозный шеф глядел на всех остекленевшим взором. — Ну-ка, ну-ка…
— В чем дело? — пискнула его невеста.
— Последний вопрос. Сейчас сколько времени?
— Три часа, одиннадцать минут и все больше секунд, — по-военному четко ответил Хафнер. — Ответ понятен?
— Спать, спать, ведь все равно мы ничего не можем сделать. Наскоком тут не возьмешь. Сейчас я не в состоянии воспринять даже гениальную идею. Итак, до завтра, о'кей?
13
Они встретились уже в полиции. В городе потеплело.
Приближалась ранняя гейдельбергская весна. Скоро отцы семейств купят себе велосипеды, которые так и останутся скучать без дела, женщины станут влюбляться в своих голубых тренеров по фитнесу, дети будут простужаться, забывая в школе куртки. Старые пасторы будут действовать как тайные агенты, полицейские стонать под гнетом властной и. о. Во всяком случае, дело сдвинулось с места. В ближайшие дни Шильдкнехт готовилась к встрече с прокурором Момзеном, чтобы взвесить имевшиеся письменные рапорты и решить, стоит ли еще раз возбуждать закрытое расследование.
Зенф уже пронюхал про это и с необычной для него приветливостью угостил всех сладостями. В утешение. Тойер, дожевывая пастилки, пытался разглядеть в свежей новости что-либо хорошее.
— Все же так будет лучше. Наши результаты скажут сами за себя. Их возьмут за основу…
— Можно, я сделаю вид, будто вхожу в вашу группу? — ласково попросил Зенф.
— Но только ненадолго, — буркнул Хафнер.
— Расследование продолжат другие — не вы, — предрек толстяк. — Наши пофигисты, кому на все наплевать. Они побеседуют с Денцлингером, тот прикинется овцой… а мы ведь знаем… извини, Хафнер, вы ведь знаете, что у вас пока что не стопроцентные выводы… Короче, Денцлингер, вероятно, представит веское алиби насчет датской ночи, Туффенцамер вообще исключается из игры. Возможно, ваш Адмир тоже от всего откажется. И что же дальше? Пастора пожурят, но ведь пасторы могут и даже должны освобождаться от наказаний за противоправные действия, в которых их подозревают. Единственный шанс — если ДНК с первого места преступления совпадет с анализами Денцлингера или даже Туффенцамера. Возможно, русская бандерша соврала, кто ее знает. Но сейчас зима, люди носят перчатки, шапки. Времени было достаточно, чтобы уничтожить одежду, в которой преступник совершил первое убийство.
— Дело сдадут в архив, испытав легкую неудовлетворенность, — кивнул Лейдиг. — Ведь что Денцлингер действительно не мог провернуть, так это вылазку в Эре. Там действовал кто-то умный.
— Ловкий и умный незнакомец, который, по нашему мнению, заодно с пастором, — поддакнул Штерн и взглянул на своих коллег, на Тойера, который хоть и отдохнул, но очевидно был вне себя от злости. На Хафнера, для которого ярость была естественным состоянием, на Лейдига — тот был одет небрежней, чем обычно, но все же подтянут, под глазами темные круги, возле губ горькая складка. — Мы купим Денцлингера. Сегодня. Это для нас единственный шанс. — Он и сам удивился собственной решительности. Тойер был поражен.
— Насколько я понял, дорогой Вернер, ты сам только что согласился с неутешительной оценкой наших шансов…
— Нет, — возразил Штерн, — это у других шансов никаких, а у нас все-таки… в общем, — он взглянул на шефа, — вы должны пойти туда. Вы должны вытащить у него признание, если ему есть в чем признаваться.
Тойер наморщил лоб:
— Я? Почему?
— Потому что вы умеете это делать. Вы можете заставить человека поверить, что черное — это белое, а белое — черное. Вы способны выбить из равновесия любого…
Штерн потянулся к хафнеровским сигаретам.
— Я дам тебе одну, — серьезно сказал тот. — Но предупреждаю, что ты можешь втянуться. Вот так все и начинают — поначалу стреляют у других, подражая им… нет, нет, бери, пожалуйста…
— Ладно, все-таки не надо… Если вам удастся сбить его с толку… Тогда он не выдержит и признается, и мы его сцапаем. Либо откажемся от дальнейшей игры.
— Он признается мне в чем-то без свидетелей, и это мало что даст. Вот если мы официально доставим его в Центр, тогда я могу не волноваться за свое будущее. Шильдкнехт надолго оставит меня в покое.
— В правовых вопросах он не рубит, поэтому должен поверить, что его уже разоблачили. Если это удастся, заберете его с собой, и мы закончим дело уже у себя. — Штерн встал. — Конечно, все будет непросто. Ясно как день.
— Ладно, попробую, — услышал Тойер собственный голос. — Ведь мы не должны промахнуться. Не должны.
— Мы ни в коем случае не должны промахнуться, — вмешался Хафнер. — У старого осла, возможно, немало жертв на совести. А вы хотите вот так просто пойти к нему.
— Он способен на риск, — подтвердил Тойер. — Но если я явлюсь к нему среди бела дня, да еще объясню, что дом под наблюдением, он ничего не предпримет, это точно. Сам он убил девчонок, с Нассманом скорей всего разделался его умный сообщник. Да и выгляжу я еще достаточно крепким. Если Денцлингер «наш кадр», тогда он наверняка живет в искаженной реальности, но на рожон все равно не полезет. Пока еще не полезет.
Во рву обезьянника гейдельбергского зоопарка находят тело подростка — четырнадцатилетнего Анатолия. Случай кажется ясным: мальчишка ночью пролез сквозь дыру в ограде и стал жертвой агрессивного самца гориллы, испуганного вторжением на его территорию. Однако гаупткомиссар Тойер, доверяясь своему чутью, не спешит закрыть дело, хотя у него нет ничего, кроме смутных подозрений. Некоторое время спустя в обезьяннике обнаруживают еще один труп — юноши-цыгана. Если свидетели не отыщутся, Тойеру придется впервые в истории юриспруденции допрашивать гориллу.
Комиссару Тойеру и его группе начальство не поручает серьезных расследований. Однако когда полиция Гейдельберга вылавливает из реки утопленника, о котором никто ничего не знает, сыщик принимается за разработку этого дела, сразу заподозрив, что речь тут не идет о несчастном случае. Вскоре выясняется, что покойный зарабатывал на жизнь нелегальным и небезопасным ремеслом. Тойер получает энергичную помощницу в лице молодой сотрудницы прокуратуры Бахар Ильдирим, но время торопит: в Гейдельберге обосновался некий приезжий, который, выполняя тайный заказ, идет по трупам.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
С первых же страниц повести писатель бросает нас в глубокий водоворот событий, опаляет жаром страстей, до поры глухо тлевших в небольшом венгерском селе и ставших причиной трагической гибели человека, найденного убитым на проселочной дороге. Кто и за что убил Давида Шайго? Наверное, это можно будет узнать, если удастся установить, кому принадлежит мотоцикл, описавший вокруг убитого петлю… Майор милиции Кёвеш и его коллега капитан Буриан берутся за решение этой, на первый взгляд, не очень сложной задачи.
"Закон триады" продолжает серию романов о независимом и решительном инспекторе Чэне.Вместе с детективом американской полиции Кэтрин Рон он расследует исчезновение Вэнь Липин, муж которой находится в США. Связанный с китайской мафией, он является важной фигурой в деле о незаконной иммиграции, которым занимается американское правосудие. Сумеет ли Чэнь и его американская коллега опередить бандитов триады, которые охотятся за Вэнь?
Мир филателистов, в который один за другим погружаются герои романа А. Пивоварчика «Открытое окно» – от наивных простачков до мрачных маньяков и дельцов включительно, – с его удивительными страстями завораживает и сбивает их с толку – молодого лейтенанта и его самоуверенного и несколько экзальтированного коллегу. Они погружаются в атмосферу полуобменов, полуобманов, сделок, купли продажи, но в то же время перед ним мир истинного коллекционирования, лихорадки, страсти, которой заболевают чуть ли не все сотрудники Главного управления милиции города Варшавы.
У Ирины Турецкой автомобильные «неприятности». Помочь жене друга берутся Грязнов и сыщики из агентства «Глория». А к адвокату Гордееву приходит миловидная женщина и просит принять на себя защиту ее друга, крупного бизнесмена, которого подставили его же партнеры и засадили в тюрьму. Неожиданно два эти дела, сопряженные с опасностями, похищениями и даже убийствами, объединяются в одном частном расследовании, которое вынуждены проводить профессионалы в буквальном смысле в свободное от службы время.
Средь бела дня убиты известные депутаты государственной думы, сопредседатели партии «Прогрессивная Россия». Официальное следствие хоть и не признается в этом, однако зашло в тупик. Соратники погибших политиков, обеспокоенные собственной безопасностью, решают нанять частного детектива Дениса Грязнова, чтобы силами своего агентства он защитил их и изобличил заказчика. А заказчиком может быть кто угодно: недавно созданная «Прогрессивная Россия» завоевала уже некоторую популярность и была как кость в горле у различных политических партий и группировок.
В праздничную новогоднюю ночь совершено два зверских убийства — олимпийского чемпиона и главы элитного спорткомплекса. Дела настолько «громкие», что к их расследованию привлечены самые высокопрофессиональные силы — старший помощник генерального прокурора Александр Турецкий и его оперативная группа.Они устанавливают, что в деле замешаны международные интересы. Одна из версий — распространение допинга среди наших спортсменов. Но кто же из российских чиновников хочет лишить страну олимпийской славы?