Жертва любви. Геометрическая фигура - [36]

Какие же версии смешались в одну глыбу? Поначалу элементарные: дорожно-транспортное происшествие, гибель или тяжелое ранение в его результате; резкое ухудшение состояния здоровья, внезапный обморок, скоропостижная смерть в результате какой-то скрытой для окружающих болезни. Потом пошли более серьезные штучки: бегство с любовником; похищение с целью выкупа; самоубийство на почве неизлечимой болезни или измены мужа. Очень серьезными версиями я считала нападение сексуального маньяка, убийство кем-то из вас… Да, не удивляйтесь, у каждого из вас, кроме Антона, могли быть, по крайней мере гипотетически, свои причины для убийства Ксении. Давайте подробнее остановимся на этих версиях и возможном участии каждого из вас в устранении жертвы. — Я взяла лист ватмана, фломастер, начертила в самом центре его жирную точку, надписав: «Ксения. Жертва». — Первый реальный подозреваемый — сам Александр Андреевич. Вы, вы, дорогой академик, не возмущайтесь. У вас до сих пор нет безусловного алиби на злополучный вечер. Антон заснул на программе «Время», для вас, автомобилиста с многолетним стажем, ничего не стоило, закрыв сына одного, добраться за 30–40 минут до университета. Там вы могли стать свидетелем любопытной сцены: молодая любящая жена садится в крутой автомобиль с мужчиной, практически вашим ровесником, и уезжает в неизвестном направлении. Ревность — элементарно, как сказал бы доктор Ватсон. Тем паче, что, кроме ревности, у вас могли быть и другие причины — запутавшись, как в двух соснах, в двух женах, вы, видя доброе отношение первой жены к вашему младшему сыну, предпочли разделаться с молодой… Занятно, не правда ли? Но очень правомерно, если учесть, что академик не поднимал тревоги до утра. За это время можно уничтожить все следы преступления. — На листе ватмана я поставила вторую точку с надписью «Муж».

Вторая подозреваемая — это вы, уважаемая Антонина Васильевна! Женщине на роду написано бороться за собственное счастье, выходит, и за собственного мужа, самца, отца своего ребенка. И у вас на тот вечер нет ровным счетом никакого алиби. Ночевка у подруги — это так шатко! Любая подруга, вызванная в компетентные органы, при соответствующем нажиме, с легкостью сдаст вас, ибо идти под суд в качестве соучастницы ей нет никакого резона. А мотивы — вот они, налицо! Молодая, красивая девочка, да, просто девочка, вам самой в дочки годящаяся, двенадцать лет исподтишка отдает вашему мужу жар своего юного тела! И ребенка родила, которого они, словно в насмешку над вами, называют Антоном! Какая нормальная женщина подобное стерпит!

Вы затаились. Отпустили любимого супруга к ней, к разлучнице, молодой, прелестной. Отпустили ради ребенка. Ради Антона. Вы сама мать теперь уже взрослого сына и прекрасно понимали, как мальчику нужен отец рядом, постоянно, ежедневно, а не раз в неделю! Но, в глубине души, полюбив мальчика, лечив его, вы продолжали люто ненавидеть его мать. Что стоило вам, узнавшей, что соперница будет в тот вечер возвращаться домой одна, встретить ее у подъезда. Вас бы она не испугалась, не отпрянула бы в сторону. Один удар скальпелем, удар профессионала-врача, и все кончено. Погорюет бывший муженек с годик — никуда не денется, как миленький вернется, ему же сына одному поднимать, женская рука все равно нужна! На листе бумаги появилась третья точка: «Б. Ж.» — бывшая жена, разумеется.

Третьим подозреваемым оказались вы, Андрей Александрович! — я заметила, как вздрогнул академик. Вот кто переживал больше всех! — У вас даже не один мотив убить Ксению, мотив, лежащий на поверхности, бросающийся всем в глаза. Да, вендетта, кровная месть за честь брошенной матери! Мстят не только итальянцы или горячие чеченские парни. Но и наши хладнокровные русские. Любой бы суд дал вам по минимуму за подобное преступление. Но у вас был еще один мотив. Скрытый, никому до сего дня не известный. С разрешения Андрея Александровича я раскрываю первую личную тайну, которая с сегодняшнего дня станет тайной семейной. По совершенно другим обстоятельствам, о которых я скажу чуть позже, эта тайна уже не имеет смысла.

Итак, четырнадцатилетний Андрей, сын известного профессора Крафта, влюбился по уши, как подобает мальчишке, в Ксению Перевалову, студентку его отца, часто приходящую в дом на консультации — она дипломница, потом аспирантка Крафта-старшего. С годами, как ни странно, подростковая любовь не ослабела, а вызрела в большое и сильное чувство. В семнадцать юноша решается во всем признаться предмету своего тайного увлечения. Андрея не смущает семилетняя разница в возрасте — Андрей спешит объясниться домой к возлюбленной — и что он видит? Сцену, которая потрясла его до глубины души. Счастливую семью: собственного отца, Ксению и малыша Антона, — выходящих из подъезда. Ксения с малышом провожали Александра Андреевича. Антон, ласковый мальчик, залез к отцу на руки, целовал его и громко называл папой!

Шок, испытанный Андреем, можно понять! Вмиг разрушился не только образ любимого отца, рухнул еще один, скорее всего, просто придуманный им образ возлюбленной. Ксения оказалась невенчанной женой отца! Я удивляюсь еще психике Андрея: он еще пять лет спокойно носил в душе отцовскую тайну, не посмея выдать матери факт существования Антона и Ксении. Мужская солидарность? Или просто любовь к этой девушке? Не знаю, но что-то останавливало все эти годы Андрея. Вот вам и тайный, надолго скрытый ото всех, мотив возможного убийства Андреем Ксении. Многие мужчины не могут смириться с тем, что их возлюбленная принадлежит другому. Даже собственному отцу. Алиби у Андрея, как и у всех Крафтов, в тот вечер не было: он поругался с собственной женой, с вами, Анастасия. Вы, хлопнув дверью, умчались к собственным родителям. Андрей остался дома один. Что мешало ему уехать и встретить Ксению здесь, у подъезда собственного дома? Она бы и от Андрея не шарахнулась в сторону…