Жертва любви. Геометрическая фигура - [15]

— Мотивы?

— Пожалуйста. Любил, любил, женился, разлюбил. Запутался в конце концов в двух женах. Уйти от молодой к первой гордость и стыд не позволяют. Стыд — он понимает, что сделает несчастными Ксению и младшего сына, гордость — идти на поклон к первой жене, молить простить, позволить вернуться. А так все просто: жена пропала. Первая жена наверняка по-русски жалостливая женщина, в беде не оставит, да и мальчонку надо воспитывать, без женской руки трудно придется. Вот и весь сказ… — Маша вопросительно посмотрела на меня.

— Машенька, тебе стоит параллельно поступить в Академию права. Чутье есть! — совершенно искренне ответила я.

— Какая же вторая мысль тебе не дает покоя? — поинтересовался Слава.

— Спокойствие Ксениной матери. Ее странное недомогание вчерашним вечером — из-за него она вчера не пришла ночевать к Крафтам и Александр Андреевич не поехал встречать жену, не оставил спящего сына одного (если, конечно, он не убивал Ксению), — я кивнула головой в сторону Маши.

— Дарю с барского плеча еще одну версию, — усмехнулся кузен. — Что, если имеет место действительно убийство из-за ревности, но совершенное матерью потерпевшей вкупе со своим зятьком?

— То есть? — совершенно ошеломленно я смотрела на своего двоюродного братца.

— Да очень просто. Крафт всего на три года старше своей новой тещи. Так? — Слава ожидал моей поддержки и, увидев утвердительный кивок головы, продолжал. — Допустим, теща влюбилась в зятя. Таких случаев масса, когда зятья в сыновья годятся, а тут тем более. В голове тещи и созрел хитроумный план — убрать дочь, зять погорюет с годик, а там его и подобрать можно, она, ты говоришь, женщина еще ничего?

— Женщина она привлекательная для своих лет, но убить собственное дитя ради мужика… Не поверю, — скептически произнесла я.

— Все женщины по натуре хищницы, они редко могут ужиться мирно в классическом любовном треугольнике. Я читал о фермере из Тамбовской, кажется, губернии, который, взяв в жены женщину с дочерью-подростком, через несколько лет стал жить с обеими. И все трое довольны! И у матери с дочерью дети родились от одного отца!

— Не знаю, Надя, поможет ли вам такая деталь, но… В декабре в университете перевыборы ректора, пятилетние полномочия Тобольского истекают, у нас поговаривали, что Крафт собирался выставить свою кандидатуру. Он мог бы рассчитывать на победу: в большом ученом совете у Крафта немало сторонников, — высказала свое предположение Маша.

— Маша, ты хочешь сказать, что исчезновение Ксении заказал Евгений Тобольский?! — поразилась я.

— Исчезновение любимой женщины способно выбить из равновесия даже такого крепкого мужчину, как Крафт. Ему будет уже не до выборов! — продолжил мысль жены Слава.

— Но кто ее убирал, не Тобольский же собственноручно? — спросила я.

— Разве трудно найти киллера? — вполне резонно заметил кузен.

— Проще простого, — подтвердила я. — Тогда ты проверяешь студентов-вечерников вот по этому списку, выясняешь по минутам процедуру окончания лекции, выхода из университета, наличие попутчиков, тип транспорта и так далее, мне ли тебя учить, а я поеду по родственникам Крафта. Встречаемся вечером у… Ладно, ладно, у вас!

— И разопьем, наконец, на сон грядущий пузатенькую! — Волков алчно показал на бутылку «Леди Ди», стоявшую на кухонной стенке.

— Надя, можно, я поеду с Владом? — попросила Маша.

— Конечно, — подтвердила я, а кузен удовлетворенно хмыкнул:

— Ревнует, значит, любит! Да, кстати, студентам можно говорить об исчезновении преподавательницы или пойти по более сложной схеме, пытаться выяснить у каждого, что он делал вчера вечером?

На секунду задумавшись, я разрешила говорить правду: слух об исчезновении супруги Крафта уже пополз по городу — мы засветились в морге и больнице, секретарь проректора носилась с журналом группы, где вела занятия жена, так что же скрывать?..

Мой путь лежал к Антонине Васильевне, первой супруге Крафта.

Старая профессорская квартира находилась в самом центре города, в одном из «сталинских» домов. Подъезд серой четырехэтажки оказался запертым на кодовый замок. Домофона не было видно. Хорошо, что Крафт предусмотрительно назвал мне и номер прежнего телефона. Вытащила мобильник, набрала номер.

— Крафт! — лаконично ответил мне мужской голос.

— Александр Андреевич… — инстинктивно произнесла я, настолько голос был поразительно похож на голос проректора.

— Нет, это Андрей Александрович, — поправил меня мой собеседник. — У отца теперь новый номер, записывайте…

— Андрей Александрович, мне нужны вы или Антонина Васильевна. Я тут внизу, у вашего подъезда, — объяснила я.

— Хорошо, я сейчас спущусь! — лаконично пообещал голос.

Через пару минут коричневая стальная дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий молодой человек лет двадцати — двадцати пяти, одетый в синие джинсы и клетчатую рубашку. Вероятно, он больше походил на мать, чем на отца, ибо с первого взгляда академика напоминал мало.

— Вы мне звонили? — Андрей выжидательно посмотрел на меня.

— Если вы Андрей Крафт, то с вами разговаривала я…

— Пойдемте скорее наверх, холодно здесь, — он зябко поежился.

Поднялись на третий этаж. Андрей галантно пропустил меня первой в дверь квартиры под номером 14. Помог снять куртку. Провел в зал.