Жертва - [30]

Зазвонил телефон. Алексис не спала, но она все равно не снимала трубки у кровати, пока он не прозвонил пять раз. Потом, подумав, вдруг что-нибудь случилось с мамой, она дотянулась до телефона.

— Алекс?

— Да?

— Я люблю тебя, детка.

Голос был так похож на Дэрри. Может, она на самом деле спит? И ей снится сон? Она чуть было не оживилась, услышав голос, и протерла глаза.

— Кто это? — сказала она лениво, отстранение.

— Я хочу засунуть тебе пальцы в задницу, растянуть ее для моего…

Алексис бросила трубку, потом опять сняла ее. Она поежилась, в груди колотилось сердце. Ее нервы были на пределе, ей показалось, что она сейчас закричит. Если б только она пережила эту ночь. Утром будет лучше. Это точно. Надо только пережить ночь. Заснуть. Она закрыла глаза, но видела только Дэрри. Все было бесполезно. Со вздохом сбросив одеяло, она встала с постели и включила свет во всей квартире.

«Скоро я отсюда уеду», — сказала она про себя, услышав, как в соседней квартире опять начинается шум. Глухой стук в стены, странная музыка, похожая на песнопения, она становилась все громче, потом раздался приглушенный шум явно сексуального характера, дразнящий, возбуждающий, поэтому она потихоньку вернулась в спальню и уставилась в стену, а потом подошла и прижалась к ней ухом.

Она еще дрожала, как бы теряя выдержку, и посмотрела на телефон, надеясь, что он зазвонит, чтобы она могла накричать на того, кто позвонит, кто бы это ни был.

— Нет! — крикнула она, сбрасывая трубку с рычага, чувствуя, как гудок ввинчивается в ее голову.

Ее охватил ужас, стряхнув последние остатки сна, в глубине души она знала, что есть только один способ снять с себя это бремя, освободиться, сбросить напряжение — мастурбация. Боязливо прислушиваясь, она отошла от стены, но звуки все равно доносились до нее словно бы издалека.

Проглотив слюну сухим горлом, она посмотрела на свои босые ноги, потом подошла ближе к звукам, чтобы их громкость сравнялась с ужасом, который она чувствовала внутри, и плотно прижала ухо к стене. Несмотря на хорошую звукоизоляцию, она ясно слышала монотонные песнопения. Она сунула руку вниз и закрыла глаза, представляя себе крупного мужчину, человека, который звонил по телефону. Нет, не этого. Дэрри. Нет, и не Дэрри. Он умер. Кровь бросилась ей в голову. Слышалось только ее дыхание и яростное сердцебиение. Незнакомец, может быть, человек из телефона. Мужчина, которого она накажет за все это, обвинит его, набросится на его связанное, обнаженное тело, да. И это еще больше ее возбудило. Она представляла человека из телефона, то, что он говорил и что он держал в руке и гладил, в то время как его нежные губы говорили с ней, делали непристойные предложения. Она зубами сорвет слова с его губ.

Алекс было стыдно за эти мысли, но стыд еще больше возбудил ее. Это всего лишь фантазия, говорила она себе. В такой фантазии нет ничего страшного. Она стала двигаться быстрее, прижимая ухо и вслушиваясь, прижимая его плотнее, слыша только долю из того, что она хотела слышать, и представляя себе мужчину. Мужчину без лица, один только темный силуэт, которому приказано доставить ее телу удовольствие.

— Трахни меня, — прошептала она, открывая рот. — О господи!

Она кончила, ее плечи задрожали, колени подогнулись, и она упала вперед на кровать с открытыми глазами, спокойно глядя на одеяло, сонно вдыхая и выдыхая, ей хотелось плакать, в груди застрял комок, который никак не хотел подниматься, потом глаза медленно закрылись, и она погрузилась в тревожный сон, в котором ей снились люди на улице, все они прижимали к уху мобильные телефоны, говорили, а она шла среди них, и никто на нее не смотрел, все игнорировали ее, такие далекие, но их голоса звучали в ее ушах так близко, их интимные слова сталкивались друг с другом и трещали, потому что они говорили одновременно.

Часть вторая Перейти черту

14 Торонто

— Твои первые настоящие пробы, — объявил Ньюлэнд, глядя на панели фальшивой стены в углу, за которыми скрывался Мэнни с камерой, объектив был спрятан за латунным светильником. — Может, станцуешь для нас? — Он показал на низкую круглую платформу, служившую приватной сценой. — Готов спорить, что ты чертовски хорошо танцуешь.

Дженни была не так глупа. Она уже догадалась, что происходит. После того как ее как следует напоили и в конце концов заманили наверх, где она увидела помост, тогда она и поняла, зачем она здесь на самом деле, почему ее окружили таким вниманием. Затем и устроили это сборище, потому они и были так милы, расточали ей комплименты и кормили обещаниями.

Хотя она и испытала некоторое разочарование, все равно внимание мужчин ее волновало. Алкоголь раскрепощал ее тело и мысли, ее завораживало то, как смотрят на нее мужчины вокруг, их необычный пристальный интерес, который постепенно заводил ее, прогонял настороженность, притуплял острый страх перед мужчинами, который она обычно чувствовала. Из-за спиртного она казалась себе сексуальной, гибкой, смаковала собственное чувство владения ситуацией, и большая волна удовольствия пробежала по ее телу при мысли о том, чтобы раздеться перед ними, перед этими незнакомыми мужчинами, окружившими ее со всех сторон, плененными перспективой увидеть ее обнаженное тело.