Жертва Бермудского треугольника - [11]

— Ладно! — решился наконец тренер. — Будет вам машина! В лепёшку разобьюсь, но достану! Только к нам вы перейдёте прямо на этой неделе!

— Вот это деловой разговор! — одобрил Ямщиков. — Значит, решено и подписано! А теперь это дело надо обмыть! А то я уже целых три недели в рот не брал!

— Как это — обмыть? — не понял Антипирин Анатольевич.

— Водочкой, батя! Водочкой! — усмехнулся Олег. — Как она у вас там называется? Антиповка какая-нибудь?

— Антабусовка, — хмуро сказал тренер. — Только стоит ли обмывать? Ведь это же всё-таки нарушение режима…

— Никто не узнает! — махнул рукой Ямщиков. — И потом, я же пока не в твоей команде числюсь. Тебе же самому приятно будет, что в какой-то там «Антилопе» игроки режим нарушают! Так что доставай, батя, бутылочку — и к делу…

— А где её взять? — растерянно спросил Антипирин Анатольевич. — Антабусовку у нас только до одиннадцати утра отпускают…

— Это ничего! — успокоил Олег. — Можно достать у таксиста.

— У таксиста?! — вытаращил глаза тренер. — Таксисты антабусовку не продают!

— Извини, батя, не могу поверить, — возразил Олег. — Жди меня здесь.

Он накинул на плечи пиджак и весело застучал каблуками по лестнице…

Ямщиков вернулся через полчаса и вытащил из карманов три пол-литровые бутылки. На лице его лежала печать задумчивости.

— Вот чудак… — бормотал он себе под нос. — Ну и чудак этот таксист! Это ж надо — отдать водку за полцены! «Что вы, что вы, — говорит, — она же тёплая да ещё в машине целый день болталась, растряслась вся…» С ума сойти! Нет, что он всё-таки имел в виду?.. Может, тоже унизить меня хотел?

Однако вид накрытого стола немедленно заставил Олега забыть свои сомнения. Он потёр руки, откупорил бутылку зубами и наполнил стаканы…

Вкус у антабусовки оказался знакомым, но на организм она подействовала как-то странно. Вместо приятного опьянения Ямщиковым вдруг овладело острое недовольство собой. Пробудившаяся совесть, словно изжога, начала жечь грудь. По всему телу энергично разливалось благородство.

— Вот что, батя! — рубанул рукой воздух Олег. — Не надо мне машины! Я так, даром к вам перейду!

— О чём ты говоришь! — возмутился Антипирин Анатольевич. — Разве я это допущу? Через три дня будет у тебя машина!

— А я говорю, не надо!

— Нет, надо! — упорствовал тренер. — Раз я сказал, что дадим тебе машину, значит, дадим!

— Я подарю её детсаду! — заявил Ямщиков.

— Это очень благородно! — согласился Антипирин Анатольевич и, помолчав, добавил: — Слушай, а может, тебе к нам не переходить? «Антилопа» такая хорошая команда! А у нас, честно говоря, играть-то некому! Загубишь ты у нас свой талант! Не переходи — и всё тут!

— Нет, раз я обещал, то перейду! Но перейду с тем условием, чтобы вы наладили у них, в «Антилопе», лекционную работу. Иначе вы не наладите, я знаю. Всё некогда будет…

— Решено! — кивнул тренер. — Ты человек красивой души! Жаль только, что имя у тебя сложное, никак его не запомнишь… Слушай, можно я тебя буду называть просто Антиох?

— Валяй, батя, раз тебе так приятнее.

— У тебя большое сердце, Антиох! Мы выделим тебе целый дом с гаражом и сараем!

— Я буду жить в сарае, — скромно сказал Олег. — И не будем больше об этом. Давай лучше поговорим о чём-нибудь возвышенном…

Разговор по душам продолжался. Последнее, что запомнил Ямщиков в этот вечер, была толстая пачка денег и две пары часов, которые он брезгливо вытащил из кармана и с презрением бросил в форточку…

Двойная погоня

Ночь была чёрная, как душа негодяя. Часы показывали без десяти три. Ямщиков в последний раз оглядел свою комнату, где прошёл целый месяц его жизни. Кажется, всё в порядке, ничего не забыто. Краны он завернул, газ выключил, квартплату получил за месяц вперёд. Больше ничто его не задерживало. Олег подхватил уложенный ещё с вечера чемодан и выпрыгнул в окно.

В целях конспирации машина должна была ждать на соседней улице. Ямщиков осторожно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, взвалил чемодан на плечо и заспешил к условленному месту. До цели оставалось уже совсем недалеко, когда из неосвещённого подъезда выскочил какой-то лысый тип и с воплем метнулся ему наперерез. В одной руке он держал карандаш и несколько листков бумаги, в другой — домашние тапочки. Одет он был легко: единственный его наряд составляли длинные, до колен, сиреневые трусы, которые он на бегу придерживал локтем.

В Олеге вскипела неподдельная ярость. Не говоря ни слова, он приблизился к незнакомцу, развернулся и бросился бежать.

«И куда только милиция смотрит! — раздражённо думал Ямщиков на бегу, стараясь, чтобы чемодан на его плече не слишком наезжал на голову. — Хулиганов, как мух, развелось, и никому дела нет! Если только мне сегодня удастся удрать, запишусь в народную дружину…»

Тем временем лысый, набирая скорость, бросился за ним.

— Эй, стойте, куда вы! Стой, тебе говорят! Остановись!

— Сейчас, как же! — язвительно буркнул Олег. — Так я тебе и остановился, держи карман!

Почувствовав, что человек в трусах его догоняет, Ямщиков сбросил в кусты чемодан и помчался налегке. Теперь он вырвался вперёд метров на тридцать. Однако преследователь, увидев, что ситуация изменилась не в его пользу, отшвырнул тапочки и понёсся за Олегом с одними лишь письменными принадлежностями в руках. Расстояние снова сократилось до минимума.