Жены Натана - [39]

Я решаю пока вообще не прикасаться к принесенным Узи бумагам. Ярон молча смотрит на меня, гладит мне руку и садится поодаль. Появляется Рахель. В руках у нее большой, величиной с книгу, расцвеченный конверт. Она извлекает из него большое, тоже цветное, приглашение на свадьбу Натана и Даны. На нем рукой Даны добавлено несколько слов: «Приходите с Яроном, ибо без него вы не полная семья». Рахель тут же спрашивает, собираюсь ли я пойти на свадьбу, и я отвечаю, что да. Ответ мой, быть может, разочаровывает ее, но не удивляет. «Ты, несомненно, пойдешь со мной, но в любой момент, когда попросишь, мы уйдем. Почему нужно оскорблять их своей неявкой».

«Хорошо, что люди еще женятся», – повторяет мою шутку Ярон, но сейчас мне не до шуток по поводу замужества Даны. Ярон говорит, что хочет с нами посоветоваться. Может, стоит ему прекратить учебу, и так всего осталось несколько месяцев. Завершит он ее через несколько лет. «Я вижу, что вы во мне нуждаетесь намного больше, чем я думал». Рахель возражает и просит его сосредоточиться на учебе и друзьях и оставить ей и отцу решать свои проблемы. «Да, мы с отцом попали в переплет, но мы сильны и сами распутаем узел». – «Вы напоминаете мне вечно прыгающий мяч, – отвечает ей Ярон. – Однажды его заставили прыгать, и с тех пор он не перестает скакать не зависимо от того, желает ли кто этого или не желает, брошен ли он был или случайно упал, и с тех пор скачет вверх и вниз».

Странно, но я продолжаю вести дневник всего, что происходит у нас день за днем, и вместе с тем как бы удаляюсь от всех событий. Не только офис Натана, но и собственный мой дом кажется мне странным. Впервые в жизни нет у меня желания реагировать на обращенные ко мне слова, на явные глупости и даже на неблаговидные поступки, на то, заботится ли обо мне Рахель или не заботится, предан мне мой сын или не предан. Нет у меня желания сопротивляться и вообще давать отпор.

– 43 —

Шломо и Шахар пришли нас проведать. Договорились о встрече с Яроном и, если возможно, с нами вчера вечером по телефону. Оба в костюмах. Принесли сувенир, серебряную вещицу. «Мы купили ее еще в Лондоне, во время учебы, и держали как сувенир для особого события». Вручили букет цветов Рахели. Покрутились по салону и сели рядышком на диван, надеясь, что не помешали нашим обычным делам и планам. «Мы знаем, что у вас в доме много необычных разговоров, вы очень интересные люди», – подчеркнул Шломо.

Рахель угощает их пирогом и, к удивлению моему, рассказывает им о том, из чего этот пирог сделан. Подает соки. Ярон еще не вышел к нам, вероятно. предпочитает слушать начало нашей беседы из своей комнаты. Я подумываю о том, стоит ли им задать наводящий вопрос, чтобы облегчить начало разговора. Но вот сам Шахар говорит: «Вы, само собой понятно, знаете, что мать умерла. Вы также знаете, что у отца был трудный период с делами… («Но сейчас дела поправились», – перебивает его Шломо и замолкает). Теперь то, что касается Даны и отца, – продолжает Шахар. – Я знаю, что было напряжение в отношениях между отцом и вами, но вы – близкие его друзья. Нас вы знаете с момента нашего рождения. Отец говорит, что и предыдущие поколения наших семейств были близки». – «Потому мы и решили побыть немного вместе с вами», – снова перебивает его Шломо.

Я благодарю их за визит, говорю, что их усилия впечатляют. Зову Ярона, но он все еще не выходит из комнаты, и Рахель просит меня не давить на него. Шломо говорит, что они могут сами зайти к Ярону и ему не обязательно выходить к ним. Шахар же говорит, что остается в салоне, ибо мы еще не завершили разговор. «Верно, – негромко подтверждает Шломо слова младшего брата. «Мы слышали о письмах, которые вам доставил Узи. Мы очень огорчены их агрессивным тоном, ведь нет у отца более близких друзей, чем вы». – «Нет нужды возвращаться к этому специфическому случаю», – вмешивается в разговор Рахель. Но Шахар торопится завершить фразу: «Положение дел наконец-то улучшается. Отец сумел обуздать аппетиты Узи и Хаггая. Их просто надо использовать в менее опасных делах. Все важные решения по бизнесу отец должен взять на себя».

Рахель говорит, что семейный бизнес их отца не может быть темой для беседы, спрашивает, как продвигается подготовка к свадьбе. Шломо помалкивает, Шахар же говорит, что все в порядке. Шломо рассказывает, что скоро начнет работать в отцовской фирме заведующим отделом. «Армия согласна отсрочить мою службу. Они, вероятно, надеются, что после нескольких лет работы с отцом и накопления мною опыта смогут меня использовать с большей пользой». Тут Ярон выходит из своей комнаты. Вид у него усталый. Подходит к братьям и что-то шепчет им. «Очень важно, чтобы Ярон пришел на свадьбу», – говорит Шахар. «Свадьба вообще дело мало интересное», – говорит Шломо. Младший брат сердито смотрит на него и торопливо приглашает Ярона в новый, недавно открывшийся, вегетарианский ресторан. Ярон колеблется немного, смотрит на мать, и, в конце концов, соглашается.

– 44 —

Сегодня свадьба. Давно не видел Рахель, с такой тщательностью хлопочущей над своей внешностью. Сделала себе прическу в парикмахерской, где косметолог обработала ей лицо. Кажется, даже купила себе новое белое платье. Спрашивает меня, стоит ли ей надеть драгоценности или лучше «выглядеть проще, как невеста». Я же советую, кажется к ее неудовольствию, драгоценности надеть. Рахель не знает, взять ли еще теплую одежду. Свадьба во внутреннем саду одного из самых больших отелей в стране. «Я хочу быть сегодня красивой», – говорит Рахель. Эти слова из ее уст я слышу впервые.