Жены Натана - [15]

Каждое утро Дана приносит мне завтрак в постель: «Тебе можно есть до молитвы, я уверена». Затем она помогает мне привести себя в порядок. Особенно любит расчесывать мне волосы своей расческой и выдавливать пасту на мою зубную щетку. Затем спрашивает, можно ей выйти или я предпочитаю, чтоб она осталась со мной в доме. Если же выходит, звонит несколько раз, осведомляясь о моем здоровье, и спешит вернуться. Всегда приходит с каким-нибудь сюрпризом, сладостями, которые я люблю, каким-нибудь рассказом или вообще с какой-то новой радостью. Кажется мне, она весьма и весьма сближается со мной, чувствительна к каждому моему слову. Как это может быть, что девушка пришла обслуживать Натана и Рину, а в результате балует меня. Понятно, что и меня влечет к ней, но я решаюсь лишь погладить ее волосы или подержать ее руку. Зрение мое улучшается. Каждый день Рахель приводит специалистку, которая старается расширить поле зрения. По-моему, она дочь известного офтальмолога. Говорит она мало, лишь улыбается. С улучшением зрения тело тоже крепнет. Дана водит меня более далекими кругами по дому Натана и Рины, показывает комнаты, которые я ни разу не видел. Много красивой удобной мебели и книг намного больше, чем я себе представлял. Что касается картин, кажется, лучшие Натан хранит в офисе. За тигром смотрит специально приставленный к нему молодой юноша из Африки по имени Генри. Иногда я наблюдаю, как он моет тигра особыми сильными моющими средствами. Однажды даже посадил его в хозяйскую ванну, вызвав гнев Даны. Генри ест вместе с тигром, следит за его когтями и выводит его гулять не менее трех раз в день. Я понял, что Генри берет его на площадку, где его дрессируют по указанию Натана. Они там бегают и играют. К счастью моему, Дана старается, чтобы я не встречался с тигром в квартире. Не удивлюсь, если Дана убедит Натана вывести тигра из дома в какой-нибудь особый питомник для зверей.

Выясняется, что Рина действительно уехала за границу, к Натану. Когда Дана связывается с ними отчитаться, попросить что-либо или получить указания, она говорит с ними обоими. Натан задержался заграницей намного дольше, чем полагал, и потому позвал к себе Рину. Быть может, убедился, что она не собирается наносить ему ущерб, или ему нужна ее помощь в делах. Я же развлекаю себя странными мыслями, например, положим, неким фантастическим планом Натана и Рины сблизить меня с Даной, оставив одних в их доме. Ведь, в общем-то, странно, что после того, как Натан был страшно сердит на Рину, вплоть до разрыва, он, спустя недолгое время, приглашает ее присоединиться к нему.

Выясняется, что важные материалы из офиса продолжают посылать Натану срочной почтой. Дана рассказывает, что в особых случаях, вызывающих сомнение, советуются с ней, стоит ли посылать ему определенные документы. Не понятно мне, как она может понять особо сложные деловые операции, но факт, что в течение считанных часов, раз в два дня, она завершает операцию. В дополнение к этому, приходят к ней начальники отделов для встречи и совместного чтения исправленного материала. Она встречается с ними в кабинете Натана, и каждые полчаса выходит справляться о моем самочувствии. Быть может, начальники отделов думают, что она выходит советоваться со мной, как исполняющим обязанности Натана, но Дана старается не вмешивать меня в какие-либо сложные деловые сделки. В особо загруженные работой дни она связывается с моей женой Рахелью и просит помочь по уходу за мной. Пока Рахель пришла лишь пару раз с этой целью.

Спрашиваю Дану, знает ли Натан о новом порядке работы и о том, что я почти не вмешиваюсь в дела. Дана отвечает, что все это по указанию Натана и, понятно, когда я окрепну, то вернусь к выполнению возложенных на меня обязанностей. «И если ты соскучился по работе, это, несомненно, хороший признак». Раз это так, я должен как можно скорее прийти в себя. Прошу Дану выйти вечером из дому со мной на прогулку. Дана с радостью соглашается, берет меня за руку и тянет наружу. Генри идет за нами и несет сумку с питьем и лекарствами. Не удивлюсь, если она припрятала в сумке и любимые мною сладости. Мы гуляем по улицам, и Дана старается найти для меня места с деревьями. «Я помню, ты однажды сказал, что из всех творений природы ты больше всего любишь деревья, – говорит Дана. – Я надеюсь, что ты не включил в это предложение и людей». Она смеется довольным смехом. Хорошо, что еще достаточно светло, и я могу рассматривать деревья и ощущать, как в меня вливается покой. Мне очень бы хотелось увидеть в это время Ярона, но, не знаю по какой причине, я воздерживаюсь сказать Дане об этом. Не понимаю, почему Рахель не приводит его ко мне каждый день. Быть может, боится, что он увидит меня худым и беспомощным. Не думаю, что мой вид нанесет ущерб моему сыну. Мы продолжаем прогулку, держась за руки с момента выхода из дома. Не знаю, насколько Дана держит мою руку, чтобы вести меня, а насколько мы просто радуемся нашей близости.

Дана напоминает мне, что врач предупредил не гулять на солнце, что я и делаю, во всяком случае, пока не выздоровею. «И вообще, ты можешь все распланировать заново, – говорит она. – По сути, нет ничего, что ты обязан делать. Есть у тебя редчайшая возможность войти в жизнь иным путем, истинно новый вход». Я удивляюсь этой ее метафоре и даже ощущаю настоящее волнение. «Знаешь ли ты, сколько людей радовалось бы такой возможности?» – «Верно, Дана. Но я все же еще немного болен». – «Ничего страшного, Меир. Я буду терпеливо ждать, тем более, что мы сейчас все время вместе». Я считаю с ней, сколько времени прошло с момента нашего знакомства. Я появилась в доме, как в детективном фильме, говорит Дана, принесла тебе кассету с указаниями. Затем она находилась в больнице, и прошло несколько дней, как я живу в доме Натана. «Быть может, ты, Меир, соблазнил Натана и Рину пригласить меня, а затем инициировал их отъезд?» – спрашивает она, смеется и теребит волосы на моей голове.