Женское сердце в груди - [6]
…Море ширью утомило бы, –
Погостила б – и рассталася.
* * *
Соли в рану вс
Кто вниманьем удостоит
Вдаль смотрящие глаза
Веселее, чем бы надо?..
…Улететь, моя отрада,
За моря иль за леса?
Растравила ж
Если шторм на море –
Сушу
И мерцающий маяк
Всем в стихах наобещаю,
А куда сама причалю –
Написать не знаю как.
Напиши мне сам из Крыма.
Мол, любовь искоренима,
Может, большею бедой.
Что, доверившись надежде,
Тешусь: в ближнем зарубежье
Ты, любимая… (А прежде
Глупый был и молодой.)
* * *
Как покорилась ты судьбе,
Которой ты не выбирала?!
…Страна, ты много меньше стала
В одном промозглом декабре.
А я – всё та же… Иль не та?
Не зря ли зá ночь залита
Слезами старая подушка?
(Не нами ставилась ловушка –
И волноваться на черта?)
Пусть плачут те, кто, встретясь в Пуще,
Решили всё опять за нас.
(…Перед рассветом сумрак гуще,
Чем сумрак в сумеречный час.)
В сетях бессонницы
о милом
Я все проплакала глаза.
(И пахли солнцем и кизилом
На яхте дальней паруса.)
…Однако, как же я ранима!
И буду, чувствую, и впредь
Звонков и писем ждать из Крыма
И в ночи русские смотреть.
* * *
«…Жизнь плетьми и крапивой секла», –
Не ко времени песня, да к месту…
Милый, жди: разоденешь невесту
И в терновый венец, и в шелка.
Я к тебе возвратилась. На юг.
Птицы к югу как раз полетели –
Вот и пью их прохладные трели
Из твоих – а из чьих же? – из рук.
Всё лицо – словно пламя: горит.
Мне сегодня представить нетрудно
Белый город – как в нём многолюдно! –
Древний город из каменных плит.
Есть у города тайная связь
С обжигающим образом счастья.
…Ожидаю тебя, не страшась, я,
Господин мой, мой милый, мой князь!
Не властнá уже больше печать –
Та, что давит, как время, на сердце.
В Херсонесе разуться, раздеться,
Распустить волоса, одичать,
Повстречаться с тобой – и пропасть:
Пить на дне древней-древней давильни
Свет-очей запредельные ливни
И полынную, терпкую сласть.
КРАСНЫЙ МАК
…И не хотеть с судьбою разговора
О встречах с Ним, случавшихся тогда,
Когда в букет рефрена иль повтора
Включались поездные провода.
Они под стук колёс едва гудели,
А дребезжали там, где рельсы – встык!..
…А между шпал – в стареющем апреле –
Прекрасный мак из прошлого возник.
О, как цвели в апреле юном маки,
Там, у подножья старых Крымских гор!..
(Ни слова лишь о вражеской атаке.
С горы Сапун по ней огонь в упор.)
Ах, мой апрель, ты мною вновь прозёван:
Руками бед своих не развести.
До зёрнышка апрель вчерашний склёван
Коварной чайкой прямо из горсти.
Но, что бы я себе ни говорила,
Жива к Нему моя любовь…
И так,
Однажды разгоревшись, не остыла:
Горит в апреле, словно красный мак.
* * *
Когда б стихия – мне опора
В любви, накрывшей с головой
Волной, отбившейся от хора
Других, –
не вывела б прибой
Из ряда тех прибоев трезвых,
Где за накатом вслед – откат,
Что вмяты в толщу волнорезов,
Хотя держать умеют такт…
Но
С головой меня накрыло
Такой горячечной волной,
Что выходить из зоны штиля
Любой мне надобно ценой,
Поскольку, с неба сверзясь,
солнце –
Расплавом олова на всём,
И рядом с сердцем добровольца
Так сладко в пекле плыть вдвоём.
ПРОЩАНИЕ
Как нынешний день безрассуден! –
Как дерзок, как светел…
Наш выход из буден –
Приезд твой… Как малые дети,
Друг другу перечим,
Как малые дети, – крикливы…
Прощаю тебе твои речи:
Они незлобивы.
То лето у моря
Мне снова приходит на память.
Такое приволье
Душе… И по кромке оплавить
Лишь Крыму дано
Острия всех камней побережья.
…То было давно.
А теперь – ты жилец зарубежья.
В свободной Руси
В одиночестве жить обречённая,
Тебе прошепчу: «Вот – такси,
А в корзине – смородина чёрная».
* * *
Не Севастополь в звёздах снился:
Недуг любви вдвойне сильней,
Когда стоит морфлот у пирса
В нерусской бухте без огней.
Я поднимаюсь вверх по камню…
Подъём во тьме кромешной – бел!
…В предгрозовую бездну кану,
Чтоб ты мой сон не подглядел.
Лежу на тёмном дне подлодкой,
Что донной рыбе – по нутру…
…В мой сон идёшь походкой чёткой
По каменистому бугру.
КАМЕННАЯ БАБА
О тоненькой былинке жаждешь речи? –
Торчит копьём железным из-под снега…
…Но помнится, как шла, скрипя, телега
С копною сена… В ней – кричал кузнечик.
…Похоже, мы с тобою старомодны.
Не сосчитаем, сколько соли слёзы
Впитали из солей степей, –
Свободны
В пространстве, где для нас трещат морозы.
Шуми, ковыль! Твои морские волны
Так зелены, что, если в море сунусь,
Сердечный ритм собьётся, пульс – неровный:
Уже частит, как только вспомнил юность.
В ней берег полон длинногорлых амфор
С вином: вино ещё не настоялось.
…Издалека слежу прилёт метафор:
Такой большой, какого опасалась.
Остерегусь в мой век тащить былое:
Ведь мой отлёт сырой земле по нраву.
…Не думаю, что степь и толща зноя
Из камня бабу создали на славу.
Не знать бы ей, в каком стоит столетье.
Ковыль, целуй ей мощные колени
Так долго, словно в отчине у смерти
Задумал шутку: рода продолженье.
* * *
На пространствах, где дыхание
Превращается в полёт,
Трав гигантских колыхание,
Словно нá море, идёт.
Травы волнами колышутся
И качается на них
Много солнышек… Владычица,
Ты – не ветер: ветер стих.
Ты, владычица всех горестей
Да и радостей людских,
Оказалася сноровистей
Ветра, – даже ветер стих,
Чтобы травы на заклание
Были отданы судьбе.
