Женский пол - [3]

Хотя «Манифест ОТБРОС» часто фигурирует в университетских программах как феминистский текст, не совсем ясно, насколько правильна эта классификация. Валери водилась то с феминистками, то с художественной богемой из даунтауна, с секс-работниками, с дрэг-королевами — но она ни перед кем не чувствовала себя обязанной. В «Манифесте ОТБРОС» есть зачатки политической программы (уничтожение мужчин, отмена денежной системы, полная автоматизация), но Соланас нигде не называет ни себя, ни эту программу феминистской. Спустя годы она сочтет тяжким оскорблением, когда кто-то назовет ее «основательницей группы под названием ОТБРОС». «Этим меня низводят до уровня "Красных чулок", "Радикальных феминисток" и членов еще тысячи абсолютно бессмысленных, ничтожных и жалких "феминистских" группок»[18], — писала она в гневном письме, отмахиваясь от многих лет феминистской организационной работы как от жирного, налитого кровью клеща. Валери была прежде всего индивидуальностью — «неизменно эгоистичная, неизменно хладнокровная», как говорится в «Манифесте»[19]. Политика в форме протеста, забастовок и демонстраций для нее ничего не значила, высшей ценностью был Акт. «ОТБРОС устроит демонстрацию разве что шестидюймового ножа в темном переулке»[20].

На всякий случай оговорюсь: я также не уверена, что текст, который вы читаете, феминистский. Не уверена, что хочу, чтобы он таковым был.

БОНДЖИ. В конце концов выражение «женская особь» станет избыточным [21] .

Тезис этой небольшой книги в том, что женскость — это универсальный пол, который определяется самоотрицанием и против которого восстает любая политика, даже феминистская. Проще говоря: все люди женского пола, и всем от этого тошно.

Здесь необходимо объясниться. Я буду условно определять как женскую любую психическую операцию, в ходе которой жертвуют самостью, чтобы освободить место для желаний другого. Эти желания могут быть реальными или воображаемыми, жгучими или смутными — сексуальные потребности бойфренда, набор культурных ожиданий, реальная беременность — но во всех случаях самость выхолащивается, превращается в инкубатор для чужеродной силы. Быть женского пола — значит позволять другим желать за тебя и за твой счет. Это означает, что женскость, хотя она лишь изредка причиняет боль, всегда вредна для вас. Предельный урон, который она может нанести, по крайней мере во всех известных случаях, — это смерть.

Конечно, это очень предвзятое определение. Оно кажется тем более притянутым за уши, если вы, как я, применяете его ко всем без разбора — в буквальном смысле, к каждому человеку в истории этой планеты. Да, так и есть: когда я говорю о женском поле, я имею в виду не биологический пол, но в то же время и не гендер. Я имею в виду то, что вполне может быть полом, как его описывают консерваторы (постоянным, неизменным и т. д.), но что имеет не биологическую, а онтологическую природу. Женскость — не анатомическая или генетическая характеристика организма, а скорее универсальное экзистенциальное состояние, единственная структура человеческого сознания. Быть — значит быть женского пола: две эти вещи неразделимы.

Отсюда следует, что, хотя все женщины женского пола, не все, кто принадлежит к женскому полу — женщины. На самом деле эмпирическое существование (прошлое и настоящее) гендеров, отличных от мужского и женского, означает, что большинство представителей женского пола — не женщины. В этом есть ирония, но не противоречие. Все люди — женского пола, но то, как каждый индивид справляется с этим — специфические защитные механизмы, которые у него сознательно или бессознательно вырабатываются как реакция на собственную женскость в рамках имеющихся исторических и социокультурных возможностей, — вот это мы обычно и называем гендером. Мужчины и женщины должны, стало быть, рассматриваться не как непримиримые противоположности или даже не как два полюса одного спектра, но как два наиболее распространенных филума Женского царства. Можно спросить: если мужчины, женщины и все остальные уже находятся в этом состоянии, то к чему обозначать его таким очевидно гендерно окрашенным термином, как женский пол? Ответ: потому что все уже это делают. Женщинам тошно быть женского пала точно так же, как и всем остальным; но, в отличие от всех остальных, мы оказываемся избранными представителями этого рода.

Это подводит меня ко второй части моего тезиса: все люди женского пола, и всем от этого тошно. Мое второе утверждение подразумевает нечто близкое к тому, что имела в виду Валери: человеческая цивилизация представляет собой череду многообразных попыток подавить и приглушить женскость, это на самом деле неявная цель всей деятельности человека, и прежде всего той, что мы называем политикой. Политическое — заклятый враг женского; политика всегда начинается с оптимистической веры в то, что другой пол возможен. Это корень всякой политической сознательности: тебя вдруг осеняет, что твои желания принадлежат не тебе, что ты стал проводником для эго другого человека, короче говоря, ты осознаешь, что ты — женского пола, но хочешь, чтобы это было не так. Политика по своей сути носит антиженский характер.