Женские игры в Париже - [22]

Я посмотрел на Ролана Гароди. Танцуя с Иваной, и не говоря ей ни слова, он по-прежнему не сводил глаз с Теодоры. Та, проплывая мимо в танце, улыбнулась ему и подала какой-то знак. Ивана неожиданно почувствовала усталость, и Ролан проводил её к её месту за столиком. Она несколько побледнела и покусывала нижнюю губу.

Профессор все ещё стоял, когда Теодора вновь прошлась в танце вблизи от него. Вдруг она оставила своего недоумевающего партнера и протянула руки к Ролану. Теперь они не видели никого вокруг себя: о чем-то, смеясь, болтали, машинально следуя движениям танца. Когда музыка прекратилась, Ролан проводил Теодору к её столику и вернулся к нам.

- Только ничего не говорите Терезе! - попросил он нас. - Все это простое баловство.

- Мы не расскажем об этом, прежде всего, её арабу, - произнесла, рассмеявшись, Ивана.

Как раз в тот момент араб вернулся в зал.

- Если вы, действительно, устали, мы можем вернуться домой, - сказал Ролан Гароди, обращаясь ко всем нам троим.

- Честное слово, да! - ответила за всех Ивана. - Нам больше здесь нечего делать!

ТРЕВОГА И ЛЮБОВЬ

Рассказывает Серж

На вилле, когда Ролан заперся в своей спальне, мы увидели в гостиной Терезу. У несчастной было такое лицо... такое лицо.

- Ну и как? - встревоженно спросила она.

- Так вот, дорогой друг, - ответила Ивана, - я сделала все, что сумела. Уверяю тебя. Ты можешь спросить об этом кого угодно! Но на будущее я тебе больше не помощница! Лучше будет, если ты узнаешь все сейчас от нас, а не от других. Ведь он не только танцевал с этой Дорой, но и о чем-то с ней договорился. Его ты можешь спасти только поспешным бегством. Увези его отсюда немедля. Завтра же отправляйтесь в запланированное турне по Бретани.

- Вы меня оставляете! - вскричала Тереза. - Ивана, ты меня бросаешь?

- Да, твой муж сходит с ума. Он не привык, чтоб уклонялись от его "любезностей"!

Тереза встала, не говоря больше ни слова, многозначительно взглянув на меня, и покинула нас в полнейшем отчаянии. Мы с Иваной обменялись взглядами. В них отразилась наша тревога.

- Ты не находишь, - спросил я, - что Ролан ведет себя как сексуальный маньяк?

- Похоже, - тихо ответила она мне. - И это очень опасно.

Я пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, что происходит у неё на душе.

Ивана сегодняшним вечером в казино была расстроена, не знаю почему, и не меньше Терезы. У неё к тому же разболелась голова. Поэтому, нежно обняв и поцеловав меня, она извинилась за "плохо исполняемые" ею "супружеские обязанности", приняла изрядную дозу быстро действующего снотворного и вскоре заснула опять без меня на нашей двуспальной постели. Я выкурил сигарету в маленькой курительной на первом этаже, а затем повторил, дождавшись часу ночи, свой вчерашний маршрут в том же одеянии и с той же целью, вспомнив молниеносный многозначительный взгляд Терезы, покидавшей нас в полном отчаянии после нашего возвращения из казино.

Проходя мимо спальни Ролана я снова услышал его храп. Видно, на радостях от намеченного с "Дорой" плана он крепко выпил (у него в спальне был небольшой бар с разнообразными напитками и вазой с фруктами) и теперь, должно быть, грезил во сне на предмет своих завтрашних похождений, объектом которых вновь становилась Теодора Фарнезе.

Тройной легкий стук в знакомую дверь спальни, и снова я в объятиях Терезы!

После первого сладостного для обоих объятия она откинула свои золотистые волосы в разные стороны, и они рассыпались у неё на грудях, пышных плечах, достигая даже лона, настолько они были длинными. Утром она причесала их модной прической а-ля-помпадур, которая мне лично не очень нравилась и казалась странноватой. Зато сейчас, расцеловывая её нагое тело с ног до головы, я вдыхал от её рассыпавшихся волос, как и от самого тела, опьяняющий аромат её духов.

После того, как мы снова насладились друг другом и лежали, переплетясь руками и ногами, чтобы немного передохнуть, она ласково шепнула:

- Мой милый! Ты подарил мне вторую ночь, а я как-то читала у Агаты Кристи, что у женщины бывает всего шесть счастливых дней. Значит, за тобой должок: ещё четыре ночи!

На это я сказал, что если она по-прежнему будет хотеть меня, то мы проведем больше ночей. "Продолжим наши встречи и в Париже", - твердо заявил ей я.

Я представлял себе, какой сногсшибательной блондинкой она была в свои юные годы, отданные первому мужу - бессильному старцу, а потом прохвосту Ролану. Но и теперь я находил её женщиной "моего типа" и все больше и больше влюблялся в нее. Скромница на людях, она вновь и вновь маняще ложилась под меня и нетерпеливо ждала новых ласк.

- Проведи у нас на вилле ещё хотя бы одну ночь со мной, - умоляла она меня. - Еще неизвестно, как сложится все в нелюбимом мною Париже. Нелюбимом из-за работы Ролана, из-за того, что хоть и по моей необдуманной просьбе Ивана слишком уж рьяно "флиртует" с Роланом. Да, признаюсь тебе, я его все ещё очень люблю, но все больше люблю и тебя. Мне бы жить при матриархате, когда сама женщина (если я что-то не путаю) определяла сколько должно быть у неё мужей. Или по мусульманскому обычаю, только перевернув его "наоборот": пусть у женщины будет хотя бы два мужа.