Женщины-воины: от амазонок до куноити - [8]

Еврипид в трагедии «Геракл» вспоминает эту историю, но уверяет, что произошла она у берегов Меотиды — так греки называли Азовское море.

Через бездну Евксина

К берегам Меотиды,

В многоводные степи,

На полки амазонок

Много витязей славных

За собой он увлек.

Там в безумной охоте

Он у варварской девы,

У Ареевой дщери.

Златокованый пояс

В поединке отбил:

Средь сокровищ микенских

Он висит и доселе.

Впрочем, авторы настоящей книги берут на себя смелость поправить знаменитого драматурга. Во времена Еврипида Меотида и тем более Эвксинский Понт действительно были уже хорошо знакомы афинянам. Более того, здесь в эти годы уже жили скифы, чьи женщины хотя и не отличались особой воинственностью, но все же брали порой в руки оружие. И уже появились на левом берегу Северского Донца (приток Дона) действительно воинственные женщины племени савроматов. Но во времена Геракла, то есть в середине тринадцатого века до н. э., ни о какой Меотиде и тем более Северском Донце (который позднее вместе с низовьями Дона получил название Танаис) греки еще слыхом не слыхивали, ни скифов, ни савроматов не существовало, и контактировавшие с греками амазонки, как мы уже писали, могли жить в единственном месте на земле — в Малой Азии. Позднее, в четвертом веке н. э., Аммиан Марцеллин, «солдат и грек», как он себя называл, а заодно и римский историк, описывая черноморское побережье Малой Азии, сообщал, что здесь до сих пор еще «находятся памятники славным мужам, где погребены Стелен, Идмон и Тифий: первый — спутник Геракла, насмерть раненный в битве с амазонками…».

Но где бы ни жили на тот момент амазонки, в бою с Гераклом они потерпели второе (если учитывать стычку с Беллерофонтом) знаменитое военное поражение. Впрочем, они от него достаточно быстро оправились. Диодор противоречит сам себе, утверждая, что Геракл «окончательно разгромил это племя», потому что не прошло и нескольких лет, как амазонки, желая отомстить за свое поражение, вышли в поход и в скором времени осадили Афины. Тот же Диодор пишет:

«…Уцелевшие амазонки, собрав свои силы у реки Фермодонта, попытались воздать эллинам за зло, которое причинил им поход Геракла. Наиболее же сильную ненависть питали они к афинянам по той причине, что Тесей увел в неволю предводительницу амазонок, которую звали Антиопой, а по мнению некоторых писателей — Ипполитой».

Ряд античных авторов считает, что Тесей был участником похода Геракла и получил свою пленницу в качестве добычи из его рук. Впрочем, Плутарх уверяет, что Тесей никакого отношения к походу Геракла не имел и приплыл к устью Термодонта позже, а пленницу захватил не силой, а хитростью. Он пишет:

«От природы амазонки мужелюбивы, они не только не бежали, когда Тесей причалил к их земле, но даже послали ему дары гостеприимства. А Тесей зазвал ту, что их принесла, на корабль и, когда она поднялась на борт, отошел от берега».

Но так или иначе, независимо от того, оказалась ли захваченная амазонка жертвой своего мужелюбия или военной добычей, она была увезена в Афины и стала наложницей или женой властителя Аттики. А ее подруги по оружию отправились ей на выручку. Диодор сообщает:

«Вступив в союз со скифами, амазонки собрали внушительные силы, с которыми предводительницы амазонок переправились через Боспор Киммерийский и прошли по Фракии. Пройдя значительную часть Европы, амазонки вторглись в Аттику и разбили стан в том месте, которое в память о них называется ныне Амазонием».

Боспором Киммерийским греки называли нынешний Керченский пролив. На первый взгляд кажется странным, что амазонки избрали такой окольный путь, чтобы дойти до Аттики. Но в Илиаде есть строки, которые, возможно, объясняют, почему амазонки не предпочли форсировать намного более близкий Геллеспонт (ныне пролив Дарданеллы). Троянский царь Приам, вспоминая молодость, говорит, что некогда ему пришлось побывать «во Фригии, богатой лозами». Там ему довелось находиться в объединенном войске, составленном из «быстроконных фригийцев» (имеется в виду не конница, а колесницы), а также «народов Отрея и равного богу Мигдона». Приам сообщает:

У берегов сангарийских тогда они станом стояли.

Был я союзником их и средь воинства их находился

В день, как отбили они амазонок, мужчинам подобных.

По-видимому, в те времена контролировавшая переправу Троя и ряд других малоазийских народов были с амазонками в недружественных отношениях. (С исторической точки зрения, значительную часть территории Малой Азии тогда занимала хеттская держава, согласием которой и требовалось заручиться амазонкам на пути к Геллеспонту. Но поскольку греческие мифы, за исключением пары спорных упоминаний, хеттов игнорируют, не будут о них говорить и авторы настоящей книги.)

Интересно, что здесь Приам выступает против амазонок. Но потом он, видимо, заключил с ними союз, потому что позднее, во время Троянской войны, амазонки пришли на помощь осажденному городу (правда, сделали они это лишь на десятом году войны, причем без особого успеха).

Итак, согласно Диодору, «вступив в союз со скифами», амазонки переправились через Боспор Киммерийский и, пройдя значительную часть Европы, вторглись в Аттику, осадив Афины.