Женщины в лесу - [19]

Тишина изорвалась вдруг, будто лопнула гора слева. Громом прокатился по тесному ущелью хриплый звериный рык. Раза два басовое горловое клокотанье взвилось вверх, переходя в злобный вой и снова падая до глухого хрипа, и вдруг оборвалось всхлипом, похожим на хрюканье…

Вот она — тьма первобытного страха… Сердце оцепенело и одновременно взорвалось… Нет, наоборот: оно взорвалось, лопнуло и — оцепенело… Среди собственных развалин…

Вера очнулась первой. Ее хлестнула мысль: «Ты привела! Ты!» Она крикнула сдавленно: «Вверх! На деревья!» И бросилась вверх по правому склону горы. Девушки за ней. Вера обхватила деревце, собираясь вскарабкаться на него, и потрясенно почувствовала, что оно под ее руками сошло с корня, легко, почти и не хрустнув, отделившись от земли. Такое с виду молодое, не толще оглобли, дубовое деревце… Она оторопело глядела на первобытную дубину, оказавшуюся у нее в руках, едва веря себе, что это все же не сон… Что спасенья искать негде… Она даже и не подумала, что можно попытать счастья с соседним дубком, не все же они гнилые. На вид все деревца были одинаково тонкими, такими же, как и ее дубинка. Да, тонкие… Ни за одним не спрячешься, если зверь помчит на них. Но все кругом молчало, словно и не было никакого зверя. Ни шороха, ни звука, ни шагов. Вера наконец оглянулась на спутниц. Они стояли чуть выше по склону и, судя по всему, даже и не пытались лезть на деревья. Они смотрели сейчас на нее как и подобает смотреть бойцам на своего командира: с готовностью во взоре ожидая дальнейших приказаний. Если они и испугались, то гораздо меньше, чем она. Вера это поняла, и ей стало стыдно: наверное, ее страх перепугал их больше, чем зверь… С вымученной виноватой улыбкой она смотрела на девушек… Инна спросила одними губами:

— Кто это был?

— По голосу — хищник. Крупный. Я слышала в зоопарке, как рычит барс…

— Здесь нет таких хищников. Я знаю Крым, — уверенно и в полный голос сказала Лина. — Разве только волки…

— А не та ли собака? — предположила Инна.

Да, та собака… В тот прекрасный вечер с Валентином, уже почти стемнело, и они собирались возвращаться, им встретился одичавший пес, похожий на волка В одной из неглубоких ложбин долины они проходили мимо свалки всякой дряни и старья. И пес возник перед ними внезапно, словно ожила одна из серых, плохо различимых в сумраке кучек хлама. Подняв и сблизив острые треугольники лопаток, вытянув к ним низко опущенную голову с узкой мордой, он трусливо и злобно смотрел на них. Глаза у него были тускло-желтыми.

Понятно, почему его вспомнила Инна. Однако Лина не согласилась с ней. Сказала, что у тощего пса не хватило бы сил на такой рык. Скорей всего, это кабан.

И Вера вспомнила, что Валентин рассказывал как-то о полосатом поросенке, которого встретил в этом же лесу… А ведь если у кабанов поросята, они опасней всего. Они агрессивны… Это каждый знает. Но Инна не поверила в кабана. Неужели он может рычать как хищник, — недоверчиво протянула она. Но тут же воодушевилась: — Кабан лучше, чем барс! Он не умеет лазить по деревьям!

Наконец, они с Линой улыбнулись, глядя на Веру, все еще держащую наперевес свою дубинку гнилым корнем вперед. Как только оно держалось стоймя…

— Мне его будто кто подсунул, — проговорила Вера, качнув стволиком. — Смотрите, все кругом зеленые… А это… — Она еще не могла засмеяться, хоть и понимала, что выглядит комично со своим деревом…

— Что он все-таки хотел сказать, — задумчиво проговорила Инна, как бы предлагая тему для беседы. — Что он сейчас нас съест? Или просил не останавливаться, следовать дальше?

— Но мы и так не останавливались. Мы следовали, — заметила Лина. — Шли себе кроткие и робкие. Помалкивали…

И вдруг в ее глазах вспыхнула догадка.

— А-а… — протянула она. А вслед за ней и Вера:

— А-а…

Она тоже догадалась: в том-то все и дело, что они шли тихо! И этот зверь увидел или почуял их уже близко, опасно близко от себя. Ведь услышав человека, звери уходят. От греха подальше. А этот не успел. И испугался. Ему ничего не оставалось, как зарычать.

Лина и Вера объяснили это Инне, и теперь наперебой заговорили все трое, решая, как же теперь поступить: идти ли дальше, вернуться ли назад. Ведь если идти назад, то там — зверь. Опять идти мимо него?! И потом… Позор, если мы вернемся, не пройдя перевал. Но боже мой, кому какое дело до нас в пансионате! Там и не знают, что мы пошли… Простите, а Валентин? Ох, этого Валентина надо посрамить!

Наконец, они посмеялись дрожащим слабеньким смехом. Теперь догадалась, что делать, Инна:

— Хватит дебатов. Мы будем поступать, как он! Нет, не Валентин, а зверь: мы тоже будем издавать крики!

И вот теперь возник настоящий смех. Смех, который, начавшись, грозит не кончиться. Спазмами сводило животы. Слезы текли по щекам. Они омывались, очищались смехом, все поняв про зверя. Все поняв про себя.

— Вот… если б так… тогда… хохотали… ни один кабан… не хрюкнул бы… — еле промолвила сквозь смех Вера. Ее слова вызвали новый взрыв…

— Да… Но все время… всю дорогу… хохотать невозможно! — всхлипнула Лина, утирая глаза платочком. — Так же, кстати, Инна, как и… из… давать… крики…