Женщины-легенды - [95]

За многовековую историю своего существования Александрия испытала немало тяжелых ударов, которые не миновали Мусейон и Библиотеку. Смутный III век, полный анархии и хаоса и едва не ввергший Римскую империю в гибель, оказался губительным и для александрийской науки: в 272 году в результате осады римлянами восставших александрийцев была уничтожена значительная часть Библиотеки, а Мусейон прекратил свою деятельность. Однако большая часть Библиотеки (так называемая Малая Библиотека) еще оставалась на территории храма Сераписа, в самой же Александрии продолжали жить и работать ученые.

С начала IV века на античную культуру активно на ступала новая сила — христианство. В результате процесса христианизации, охватившего все сферы жизни позднеантичного общества, Римская империя становилась христианской. Главным противником и конкурентом христианства в обществе в IV веке было язычество, и именно против старой религии растущая церковь наносила свои основные удары, добившись к концу столетия ее окончательного политического поражения. Однако язычество в глазах и христиан, и нехристиан неизбежно ассоциировалось с античной культурой. И хотя среди христиан в то время было немало образованных и умных людей, воспитанных на лучших традициях античности и высоко ценящих ее культуру, философию, науку, основная масса христиан и церковь в целом относились к античной культуре весьма враждебно, усматривая в ней не просто серьезного противника новой христианской культуры, но и порождение языческой религии, столь ненавидимой христианами.

Античная культура не могла погибнуть вместе с уходом с политической арены язычества и победой к концу IV века церкви, ее не могли упразднить ни указы христианских императоров, ни постановления вселенских церковных соборов. Да и многие передовые деятели церкви понимали, что античная культура — это тот фундамент, без которого не может существовать ни человеческая цивилизация, ни само христианство. Тем не менее вандализм христианских монахов, усердно уничтожавших языческие храмы, статуи античных богов и весь их антураж, не мог миновать и тех ценностей, которые выходили за рамки собственно религии. Основной массе малограмотных христиан и папирусные свитки, содержащие научные трактаты и литературные произведения, казались столь же подозрительными, сколь и люди, которые с ними работали. Особое недоверие, разумеется, было к тем библиотекам и к тем ученым, которые находились при языческих храмах.

16 июня 391 года римский император-христианин Феодосий издал эдикт, адресованный префекту Египта Евагрию. Этот эдикт запрещал жертвоприношения, закрывал доступ в языческие храмы и осуждал почитание изображений, созданных человеческой рукой. Воспользовавшись этим указом, который фактически запрещал языческий культ, епископ Александрии Феофил решил захватить все храмы в городе. Из пустынь были призваны монахи и отшельники, мобилизованы фанатичные христиане города, и даже сам префект помог епископу, направив ему в поддержку солдат. Главным объектом нападения всей этой невежественной и фанатичной армии стал главный из оставшихся языческих храмов Александрии Серапеум. Под предводительством Феофи-ла неистовая толпа, не встретив никакого сопротивления, буквально сровняла Серапеум с землей. «Они сражались столь благородно против статуй и поставленных по обету изображений, — писал языческий историк Евнапий, — что не только завоевали их, но и расхитили, оставив лишь пол Серапеума из-за тяжелого веса плит, которые трудно было сдвинуть с места». Вместе с Серапеумом была уничтожена и Малая Библиотека, которая содержала уцелевшие от предыдущих потрясений письменные памятники античной науки и литературы.

Это бессмысленное уничтожение бесценных сокровищ человеческого разума легло грязным пятном на историю античного христианства. Однако александрийские христиане оставили не только грязный, но и кровавый след в античной культуре. Свет, звезды угасающей античности — Ипатии сиял как раз в промежутке между этими трагическими событиями, и эта женщина явила собой как последний расцвет александрийской науки, так и ее закат.

Точных данных о дате рождения Ипатии нет. Обычно называют приблизительно 370 год, но без серьезных оснований. Во всяком случае Ипатия, несомненно, была уже в сознательном возрасте, когда христианские фанатики разрушали Серапеум и уничтожали Библиотеку, а возможно, и была очевидцем этого варварства. Вероятно, юная Ипатия восприняла это печальное событие достаточно остро и болезненно, так как ее отец Феон был одним из видных ученых александрийской школы и с детства привил дочери любовь к наукам и стремление к знаниям. Сам Феон известен прежде всего как комментатор научных произведений своих более знаменитых предшественников, и наиболее значительными его трудами были комментарии к «Альмагесту» Птолемея и новое издание «Начал» Эвклида. Помимо научной деятельности Феон преподавал математику в Александрийском университете[53].

Отец дал Ипатии прекрасное образование. Как отмечал Филосторгий, «она сделалась гораздо сведущее учителя, особенно в астрономии, и познаниями в математических науках превосходила многих». Углубленное изучение точных наук заставило Ипатию задуматься над более общими проблемами, что вылилось в серьезное увлечение философией, в частности самым популярным учением поздней античности — неоплатонизмом. Являясь продолжательницей Плотина, Порфирия и особенно Ямвлиха, Ипатия свободно толковала сочинения таких выдающихся мыслителей прошлого, как Платон и Аристотель. И в философии, как говорили современники, она превзошла всех своих предшественников. Именно благодаря Ипатии на закате античности александрийская школа неоплатонизма достигла значительных успехов, и вновь, как и прежде, в Александрию стали стекаться отовсюду люди, жаждущие получить ответы на самые жгучие вопросы человеческого бытия.