Женщины-легенды - [59]

Она плыла на корабле, нос которого сверкал золотом, паруса отливали пурпуром, а посеребренные весла в такт музыке ударяли по воде. «Царица покоилась под расшитою золотом сенью в уборе Афродиты, какою изображают ее живописцы, а по обе стороны ложа стояли мальчики с опахалами — будто эроты на картинах. Подобным же образом и самые красивые рабыни были переодеты нереидами и харитами и стояли кто у кормовых весел, кто у канатов. Дивные благовония восходили из бесчисленных курильниц и растекались по берегам. Толпы людей провожали ладью по обеим сторонам реки, от самого устья, другие толпы двинулись навстречу ей из города, мало-помалу начала пустеть и площадь, и, в конце концов, Антоний остался на своем возвышении один. И повсюду разносилась молва, что Афродита шествует к Дионису на благо Азии».

Они встретились; Антоний был поражен пышностью убранства, роскошью, изысканностью. «Угадавши в Антонии по его шуткам грубого и пошлого солдафона, Клеопатра и сама заговорила в подобном же тоне — смело и без всяких стеснений. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад, на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами — эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами… Говорят, что она изучила и многие иные языки…»

А что Антоний? Слово опять Плутарху: «Он обладал красивою и представительной внешностью. Отличной формы борода, широкий лоб, нос с горбинкой сообщали Антонию мужественный вид и некоторое сходство с Гераклом, каким его изображают художники и ваятели… Это предание, которому, как уже сказано, придавало убедительность обличив Антония, он старался подкрепить и своею одеждой: всякий раз, как ему предстояло появиться перед большим скоплением народа, он опоясывал тунику у самых бедер, к поясу пристегивал длинный меч и закутывался в тяжелый военный плащ». Это был щедрый и веселый человек, любящий жизнь, друзей, женщин, попойки. И вот ко всем этим качествам прибавилась роковая любовь к «Клеопатре, разбудив и приведя в неистовое волнение многие страсти, до той поры скрытые и недвижимые, и подавив, уничтожив все здравые и добрые начала, которые пытались ей противостоять».

Плутарх писал: «Антоний был увлечен до такой степени, что позволил Клеопатре увезти себя в Александрию — и это в то самое время, когда в Риме супруга его Фульвия, отстаивая его дело, вела войну с Цезарем (т. е. с Октавианом. — Ред.), а парфянское войско действовало в Месопотамии… В Александрии он вел жизнь мальчишки-бездельника и за пустыми забавами растрачивал и проматывал самое драгоценное, как говорит Антифонт, достояние — время. Составился своего рода союз, который они звали «Союзом неподражаемых», и что ни день, они задавали друг другу пиры, проматывая совершенно баснословные деньги».

Клеопатра поступала как настоящая женщина — чувственная, соблазнительная и коварная, «сообщая все новую сладость и прелесть любому делу или развлечению, за какое ни брался Антоний, ни на шаг не отпуская его ни днем, ни ночью, крепче и крепче приковывая к себе римлянина. Вместе с ним она играла в кости, вместе пила, вместе охотилась, бывала в числе зрителей, когда он упражнялся с оружием, а по ночам, когда в платье раба он бродил и слонялся по городу, останавливаясь у дверей и окон домов и осыпая обычными своими шутками хозяев — людей простого звания, Клеопатра и тут была рядом с Антонием, одетая ему под стать».

Так прошла зима и весна 40 года. В том же 40 году Клеопатра родила близнецов — мальчика и девочку.

Вскоре в Риме умерла жена Антония, Фульвия, и хотя он не скрывал своего сожительства с Клеопатрой, но связь свою браком считать отказывался, ведь «разум его еще боролся с любовью к египтянке», как писал Плутарх.

Антоний женился на старшей сестре Октавиана — Октавии, женщине, по свидетельству античных авторов, замечательной красоты, ума и достоинства.

Новость должна была сильно огорчить Клеопатру, но она старалась успокоить себя: брак с Октавией — это же политический союз, и он быстро распадется. Антоний вернется — надеялась она.

Несколько лет Антоний провел с Октавией в Греции, страсть к ней была в то время еще сильна. Но через четыре года после расставания с Клеопатрой Антоний по служебным делам отправился в Сирию. Здесь он вновь встретился с ней и впервые — со своими детьми. И он признал их. Мальчик получил имя Александра Гелиоса — Солнца, а девочка — имя Клеопатры — Луны. Теперь дело оставалось за немногим — надо было объявить Клеопатру своей законной супругой, что и было сделано. Но этот брачный союз не был признан ни в Египте, ни в Риме.

По случаю брака Клеопатра получила царский подарок — ей были переданы Антонием некоторые города на побережье Сирии и Финикии. Иосиф Флавий в I веке н. э. писал, что Клеопатра «имела огромное влияние на страстно влюбленного в нее Антония» и с его помощью грабила храмы, гробницы и города. Ничто не удовлетворяло эту падкую до роскоши и обуреваемую страстями женщину. Особенно ее характер проявлялся в те моменты, когда она не могла добиться того, к чему стремилась. Поэтому Клеопатра постоянно побуждала Антония отнимать все у других и отдавать ей. Антоний не имел ни воли, ни желания возражать этой женщине, матери его детей.