Женщины Кузнецкстроя - [19]
Выделили столовую комиссию. Провели хорошее обследование столовой и выявили пьянки , за это их стали увольнять из столовой. Тогда делегатское собрание поставило вопрос перед партячей-
Директор Промтоварного объединения ЗРК.
Вместе с мужем, Борисом Дмитриевичем, я приехала на площадку в сентябре 1927 г. Мне не было подходящей работы, и я решила остаться домохозяйкой. Но скоро стало мне тошно сидеть, и я стала выходить на массу.
Вместе с учительницей мы стали организовывать спектакли для крестьян и рабочих. Открыли школу кройки и шитья, там проводили читку «Крестьянки». Читали также газету «Кузбасс», но тут наших знаний не хватало. Приходили мужчины и задавали такие вопросы, что мы путались. Руководства и помощи не было.
С весны 1928 года я стала уделять внимание кооперации. Я включилась в кооперативный актив, связалась с рабочими Верхней Колонии и распространяла кооперативные марки. Это была общественная нагрузка. Так я работала 2 месяца, и меня все больше беспокоил вопрос: а что мы даем рабочему? Деньги берем, а что даем? Я даже спать не могла, все думала.
кой и заставило снять повара. А уволенные женщины были восстановлены на работе. Делегатки организовали огород и привлекали других женщин на уборку картошки и т. п.
Отдел кадров начал организовывать сеть курсов, ставили вопрос о привлечении женщин ( при Станкине) на курсы электромонтеров, станочников, фрезеровщиков и др. Многие женщины готовились на курсах ЦИТ в арматурщицы, шту-катурщицы, камежцицы, но не все после учебы устраивались на работу — работы были тяжелые.
На делегатском собрании прорабатывали 16 съезд партии. Я организовала первую ячейку Водоканала, в составе которой было всего восемь коммунистов. Из них пятеро с выговорами.
Делегатки все были охвачены займом, работницы — на месячное жалованье, домохозяйки — на разные суммы. Кроме того, делегатки ходили по землянкам, вели подписку на заем и выполняли контрольную цифру полученного задания. Июнь 1931 г. (2, Л. 238-239.)
Я предложила открыть ларек на площадке. Правление меня осмеяло, говорило, что здесь мало народа, но заявило: «Если интересуешься, дадим товар под ответственность. Платить за работу не будем.» Я попросила прораба на Верхней Колонии построить ларек. Он посмеялся, но особенно не возражал и построил. Достали товар, торжественно открыли ларек. Там была ветчина, колбаса, сало. Первый день я наторговала 100 руб. Так я работала 5 месяцев. Меня выбрали в правление кооперации. Но мне пришлось идти в больницу. Приходилось таскать тяжелые ящики, мешки, и я надорвалась. В больнице мне сделали операцию. Потом меня послали на курсы завмагов в г. Щегловск, где я проучилась 10 месяцев.
Когда я осенью 1929 года вернулась из Щегловска, здесь была уже совсем другая картина. Было заложено заводоуправление, шли работы на каменном карьере, но бытовые условия были плохи, и текучесть была большая. При этом рабочие на площадке перебегали с места на место. Боясь морозов, рабочие кинулись в тепляки строящегося овощехранилища. Здесь была трудная работа, и они стали подаваться на кирзавод, а оттуда на Араличе-во. Тогда поставили вопрос о закреплении рабочих на одном участке работы. Поставили этот вопрос в порядке соревнования. Но толку все же было мало.
Очень тяжелое положение было с общественным питанием. Среди поваров были кулаки и вредители. Дали на Каменный карьер суп. Привозят туда, открывают один котел, а там сверху крысы. В другом котле не было, но налили одному рабочему — а там голова и хвост. Крысы оказались во всех трех котлах. Тут же мы составили акт и вылили весь суп. Рабочие страшно волновались и кричали: «Не надо нам столовых, дайте нам на руки продукты. Мы собаки что ли, чтобы нам с крысами готовить!» На второй день работницы стали мешать кашу, смотрят — опять крысы. К вечеру звонят по телефону, что есть отравление. Отравленных было 42 человека. Отравление произошло, как оказалось, от цинковой посуды, в которой готовить было нельзя, и повара это знали.
Мы находили в котлах дождевых червей. Наконец, открыли в третьей столовой группу вредителей. Когда их арестовали, то вредительство прекратилось. В то время многие рабочие предпочитали сидеть с куском хлеба, но не шли в столовую.
Заведующим кооперацией в то время был Чурсин. Он совсем развалил работу. Его сняли и исключили из партии. Кооперативная работа стала улучшаться в 1931 году, когда приехал Комаров... (3, Л. 201-216.)
Доля ты! - Русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать.
Н.А.Некрасов
Воспоминания, записанные в 1961-1996 гг.
Была председателем женсовета КМ К в 1934-1938 годах. Судя по статьям в местной газете, журналах «Работница» и «Общественница», опиичаласъ способностью зажечь сердца своих соратниц словом, умением организовать их на грандиозные дела. Невысокая, ладная, с красивым греческим узлом волос, она вызывала восхищение окружающих ее как женщин, так и мужчин. Все, что бы она не предпринимала или планировала, ей удавалось. Работа женсовета процветала. По своей скромности или самокритичности успех свой она относила на счет того, что она жена директора заводи К. И. Бутенко, которого хорошо знают в правительстве, и любит С. Орджоникидзе.
