Женщина во тьме - [23]

Патрик устремляется к ближайшему продавцу. Иду следом.

– Сара, давай начнем с этой. – Муж смотрит на фотографию, которую он пометил. На ней очень красивый кухонный гарнитур.

Мы сидим в центре выставочного зала магазина «Сделай сам» и ждем, когда продавец, закончив наконец расчеты и замеры, изобразит кухню нашей мечты.

– Ты увидишь, как все будет замечательно, поймешь, каким может стать дом: новая сантехника, электропроводка, бытовые приборы. А потом мы обязательно займемся отделкой. Я обещаю.

Я тоже увлечена. Как по исполинскому кукольному домику, бродим среди мебельных гарнитуров. Позволяем продавцу соблазнять нас потайными ящичками, встроенным освещением и двухкамерными духовками. Соглашаемся на все.

– Когда выберем половое покрытие и плитку, подумаем и о новой ванной, – шепчет Патрик мне в самое ухо.

Я вздрагиваю.

Раньше все это меня бы рассмешило: млеем от какого-то дурацкого крана для мгновенной подачи кипятка. Как, когда мы превратились в пару, чье главное развлечение – еженедельный поход в хозяйственный магазин?

«Лучше так, чем то, что со мной было прежде», – говорю я себе и перестаю веселиться. Продавец – он моложе нас лет на пятнадцать – видит перед собой мужчину и женщину средних лет. Супруги обсуждают кладовые и семейные обеды. За неделю он, должно быть, насмотрелся на сотни подобных пар. Он не знает, что видит женщину, которая живет во лжи, что эту мать семейства, наглотавшуюся таблеток, три месяца назад выписали из клиники, поэтому муж и дети обращаются с ней как с хрустальной вазой. Пусть уж лучше продавец видит во мне хозяйку образцовой кухни со светлой мебелью и встроенным винным шкафом.

Вот почему я на все согласилась. Патрик сказал: «Давай не будем ждать, давай потратим все деньги, возьмем кредит». Тогда я, возможно, и стану той, кем представляет меня этот молодой человек.

Он покашливает, прочищает горло. Приветливая профессиональная улыбка сползает с лица, на щеках вспыхивает румянец.

– Мистер и миссис Уокер, к сожалению, ваша заявка на кредит отклонена. Есть ли у вас другие средства для оплаты заказа?

* * *

Патрик широким шагом направляется к машине. Чтобы не отстать, я почти бегу. Садимся в автомобиль. Тот весь трясется от удара водительской двери. Патрик сжимает руль – костяшки пальцев побелели от напряжения, – но мотор не заводит.

– Не расстраивайся, – говорю, – не нужна нам сейчас новая кухня. Покрасим старые шкафчики – будут не хуже, чем из магазина. И обойдемся той техникой, которая есть.

– К черту! Я не хочу обходиться! – орет Патрик и с такой силой бьет по рулевому колесу, что я подпрыгиваю.

Муж вздыхает, включает зажигание и молча выезжает с парковки. Мое сердце бешено колотится. От пережитого в магазине унижения горят щеки. Кусаю губу. Не могу понять: почему нам не одобрили кредит? Мы давно пользуемся кредитными картами, брали заем на машину и, насколько я знаю, никому ничего не должны. Конечно, если не считать ипотеки за дом-убийцу. Неужели из-за нее? Все имущество оформлено на имя Патрика. У меня нет дохода, нет сбережений. Только мамины деньги. Муж планировал, организовывал и уверял, что с их помощью нам удастся избежать материальных затруднений. Мы кое-что откладывали, его пенсионный фонд… Сердце стучит все сильнее: разве банк позволил бы все вложить в ипотеку?

Подъезжаем к дому. Патрик выключает двигатель и первым нарушает молчание.

– Когда отец потерял этот дом, он превратился неизвестно во что. Тогда я решил, что дом обязательно станет моим, я дал себе слово вернуть ему былую красоту и совершенство. А что на деле? Чем я лучше отца? Даже не могу найти пятнадцать штук на кухню!

– Патрик…

Дотрагиваюсь до его руки. Муж отбрасывает мою ладонь.

– Прекрати.

* * *

Звоню Кэролайн. Как обычно, жду сигнала и поспешно наговариваю сообщение: «Кэролайн, это Сара. Хочу… Пожалуйста, не надо больше искать информацию про Джо. У нас масса проблем с переездом. Патрик прав: сейчас не время. Не знаю, просила ли ты Шона, только пусть он больше ничего не выясняет. Спасибо».

Кладу трубку и оглядываю комнату. Надо делать то, что обещала. Не будет у нас ни новой сияющей кухни, ни ванных комнат. Пора приниматься за генеральную весеннюю уборку. На софу бросаю диванные подушки, полки в нишах заполняю книгами. Конечно, старый газовый камин не очень похож на дровяную печь нашей мечты, но все же от него распространяется уютное тепло и приятное мерцание. Зажигаю ароматизированные свечи, ставлю на журнальный столик цветы. Комнату наполняют запахи воска и корицы. Здесь пока еще не очень красиво, но скоро будет. Обязательно будет.

В гостиной, где должно быть светло и солнечно, из-за налета на стеклах темно и мрачно. Стою перед эркерным окном и через мутно-белое стекло различаю призрачную фигуру прохожего. В комнату, закатывая рукава, входит Патрик.

– Смотри, – показываю на окно.

Он подходит ближе.

– Оставь, не трогай. Я поспрашиваю в окру́ге, найду мойщика окон. По крайней мере, ты можешь не бояться, что кто-то снаружи за тобой наблюдает.

Чувствую по тону – муж в это не верит. Лишь подтрунивает над дурочкой, которая подозревает, что за ней следят, дрожит от воображаемого холода и подпрыгивает от каждого звука.