Женщина в зеленом дождевике - [7]

Когда геологи вместе с Шапкиным прибыли к реке, на другой стороне был уже построен высокий шалаш из березовых веток. Вася и Ленка помогали Ивану строить плот из бревен, связывать бревна веревками и приколачивать гвоздями жерди.

Столкнув плот в воду, Иван перевез с противоположного берега трех геологов.

— Откуда в нашем стане пилигримы? — весело приветствовал ребят Шапкин. — Или это хозяева тайги?

— Мои спасители, — объяснил Иван.

Потом геологи поплыли на плоту вниз по течению искать Пегую и скоро привели лошадь по берегу. Бока у кобылицы были изрезаны чем-то, холка разбита, местами кожа кровоточила. С лошади сняли вьюки. Все продукты, которые были в мешках, размокли. Их бросили в реку, оставив только банки с консервами.

— Ну а теперь я с вами потолкую, рыжики-сыроежки. — Шапкин привлек к себе Ленку, посадил ее рядом с собой на срубленное дерево. — Откуда шла и куда путь держишь?

— Я люблю жить в пещере, — насупилась Ленка, с недоверием разглядывая очки и бороду геолога.

— Говорят, что идут в Усть-Баргузин, — помог подошедший Рассадин.

— Мы видели возле Байкала большой город, но нам дождик помешал туда попасть, — вступил в разговор Вася.

— Город… так… — настраивался на забавную беседу геолог. — Никакого города поблизости нет. Одно царство камней, тайги и зверей. Как зовется пещерный город?

— Не пещерный, а настоящий, — сказала Ленка. — А возле пещеры я вспомнила травы, которые там росли.

— Собиратели трав, что ли? Вас школа послала?

— Нет, — мотнула головой Лена. — Я уже десять трав вспомнила.

— Как это вспомнила? В школе не изучала и вспомнила? — Лицо Шапкина выразило недоумение, он расправил усы, потеребил бороду.

— Она вспомнила свою фамилию, отца и травы, — подал уверенно голос Вася. — Мы идем к ее матери в Усть-Баргузин.

— Совсем меня запутали! — Шапкин захохотал, но тотчас посерьезнел. Как ваши фамилии?

— Моя Лемешев, — сразу признался Вася.

— А я Тараканова, — уставилась в очки ему Ленка.

— С какой планеты вы прилетели в горы, фрейлин Тараканова? — шутливо спросил Шапкин.

— Их бин нох медхен, камераде Шапкин [я еще девочка, товарищ Шапкин], вдруг по-немецки сказала она.

— О, вы знаете немецкий! — восхитился геолог. — Кто вас обучает в школе?

Она быстро и уверенно объяснила, что сама выучила немецкий.

— Так не бывает! — пальцем погрозил ей геолог.

— В школе у нас английский, а Ленка знает всякие языки, — сердито вставил Вася.

— Вундеркинды! — Геолог снял с переносицы очки, протер их и, опять водрузив на нос, внимательно разглядывал девочку, ее запачканное усталое личико, аккуратный носик. — Кто учитель английского?

— Софья Мартемьяновна, — с достоинством сказал Вася.

— Мой сын у нее же занимается, — обрадовался геолог. — Вы из Слюдянки… Так… Ох, конспираторы! Сына моего, Шапкина, знаете? Он девятиклассник.

Дети не слыхали о таком. Тогда Шапкин стал допытываться, кто у них отцы-матери.

— Я вспомнила свою маму, — отстранившись от геолога, Ленка наблюдала за ним, боясь, что он сейчас схватит ее, свяжет, повезет на лошади в Слюдянку. — Моя мама Тараканова… Живет в Усть-Баргузине. А отчим и мачеха Култуковы меня украли, когда я была маленькой.

В долгой беседе Шапкин сам зажегся фантазией ребятишек, стал развлекать их сказаниями.

— В некотором царстве, в некотором государстве, — начал он, и этот его рассказ причудливо переплетался в сознании Лены с ее выдумками и мечтами, — жил-был император Петр, и родилась у него царевна, которую он назвал Елизаветой. Когда царевне исполнилось восемь лет, захотел царь выдать ее замуж за французского короля. Поехал он в Париж, нахваливал невесту. Но в ту пору французскому королю Людовику XV было еще семь лет, и показалась ему русская царевна староватой. Так и умер император, и осталась его дочь незамужней. Выросла царевна крепкой, своевольной и веселой, любила она балы да маскарады, и во время таких праздников пленил ее сердце красавец казак, певчий капеллы. Когда стала царевна императрицей, то сделала своего возлюбленного камергером, потом генерал-поручиком, а затем и фельдмаршалом. Придворные правила не разрешали императрице брать в мужья этого казака, хотя бы он и фельдмаршал, но она обвенчалась с ним тайно и родила дочь Августу: Некоторое время спустя влюбилась императрица в другого юношу, который был моложе ее на восемнадцать лет; души она в нем не чаяла. Был он красив собой, умен и учен, предлагал создать в государстве университет и Академию художеств. Пожаловала ему императрица чип камер-юнкера, а потом генерал-адъютанта и президента академии. Родила она от него княжну, которую назвала своим именем — Елизавета. Учили княжну иностранная чета Шмит и Шмитша, а потом поручили эту девочку воспитывать дворянину Тараканову, который увез ее в Германию, в Голштинию, в город Киль. Унаследовала княжна от своей матушки острый ум и своенравный характер, но также и всякие обмороки и судороги. В своей спальне княжна имела заряженные пистолеты, которые висели у нее над головой на стене, на всякий случай от врагов. Любила она роскошь и знала много языков. Однако скоро умерла императрица, на троне оказалась хитрая немецкая женщина Екатерина II, которая убила своего мужа и отдала землю, в которой жила княжна Елизавета, другому государству — Дании. Что делать маленькой княжне? Где найти прибежище? Имела она все права на царский престол в своем царстве, но не хотела этого Екатерина II. И стала Елизавета ездить то в Париж, то в Лондон, то в Берлин, то в Рим, искать себе помощников, которые бы посадили ее на российский трон. Понравилась она своей образованностью и смелостью французскому двору, польскому гетману Огинскому, виленскому воеводе и князю Радзивиллу, а немецкий князь Лимбургский и молодой поляк Михаил Даманский влюбились в нее до безумия. Искала княжна помощи у турецкого султана и у кардинала Альбани в Риме.