Женщина в Гражданской войне - [13]
Потом, обращаясь к матросу, сказала:
— Документы отдашь… ты знаешь — кому.
— А ты? — спросил матрос.
— У меня осталось еще одно дело.
В это время где-то совсем близко затрещал пулемет.
— Скорее! — приказала Маруся. — Скорее, трогай. Прямо за цементные заводы — там еще есть таманцы.
И побежала по лестнице наверх.
В помещении комитета было тихо и пусто. Маруся еще раз повертела ручку телефона. Никакого ответа! Она обвела глазами комнату. Кажется, ничего особенно важного не забыли: старые газеты, две винтовки в углу, несколько обойм с патронами в ящике стола.
И вдруг Маруся услышала под окном цокот копыт. Замелькали башлыки кубанцев. Белогвардейский разъезд скакал по улице, направляясь прямо к цементным заводам.
— Стой! Стой! — что было силы закричала Маруся, распахивая окно. — Здесь большевики, здесь их партийный комитет!
Она ничего не боялась. Мысль, осенившая ее, казалась ей очень удачной. Главное — задержать разъезд, чтобы он не настиг за первым же поворотом телегу с партийными документами.
Офицер, командовавший разъездом, повернул коня. Растерянно остановились казаки. В окне напротив появилась какая-то злорадно ухмыляющаяся физиономия. Глаза этого человека встретилась с глазами офицера, и он утвердительно закивал головой.
Маруся отошла от окна. Она спокойно взяла заряженную винтовку. Вторую, стоявшую рядом, она положила на стол.
На лестнице звякали шпоры. Дважды хлопнула наружная дверь. Поднималось несколько человек.
«Вот бы бомбу», подумала Маруся. Но бомбы не было. Не было даже нагана, куда более удобного для боя на темной лестнице, чем неуклюжая винтовка.
Белые окружили дом. Ей было все равно. Чувство величайшей уверенности в себе ощутила Маруся в эту минуту.
Надо было продержаться как можно дольше и тем самым отвлечь силы врага. Маруся спустила курок в ту минуту, когда в дверях показался офицер. Новый выстрел раздался в ответ на матерное слово казака, перешагнувшего через офицера с наганом в руке. Казак растянулся на полу: выстрел почти в упор разнес ему голову.
— Засада, братцы! — закричали внизу на лестнице. — Оцепляй дом, бей по окнам! — кричал урядник с перебитым носом.
…Маруся отстреливалась против целого отряда.
На улицах Новороссийска шла в это время расправа с красными.
Тяжело раненые красногвардейцы были выброшены на улицу из госпиталей. Жалея патроны, белые крошили раненых шашками, топтали копытами коней, бросали под колеса паровозов, топили в море. Это была ярость шакалов.
…У Маруси кончились патроны. Она лежала в крови, почти без сознания.
Раненую, ее вытащили на улицу и бросили у стены дома. Палачи, ругаясь, выстроились перед нею в шапках, лихо заломленных набекрень.
Залп их был труслив и нестроен.
Была весна двадцатого года.
У помещения, где когда-то находился партийный комитет, остановились три бойца. Один из них, матрос, снял с головы бескозырку.
— Здесь, — сурово сказал он, на этом месте они убили нашу Марусю.
Бойцы обнажили головы. Матрос продолжал:
— Жалкие гады! Они думали, что дело, за которое поднялись миллионы, дело, за которое боролась Маруся, можно уничтожить.
Красные войска, сбросив остатки деникинских банд в море, занимали Новороссийск.
Л. Аргутинская
КСЕНИЯ ГЕ
Внизу, в подъезде Гранд-отеля, громко хлопнула дверь.
Ксения вздрогнула, вскочила с кресла и долго прислушивалась.
О том, что главные силы уже отошли с невинномысского фронта к астраханским степям, никто в городе не знал, даже Александр Ге — председатель ЧК.
В комнату постучался товарищ:
— Белые под городом. Сейчас выступаем с отрядом. Куда тебя направить?
Уже месяц Александр с трудом вставал с кровати. По ночам его будил удушливый кашель, а несколько дней тому назад из горла хлынула кровь.
Ксения с тревогой вглядывалась в серое, исхудавшее лицо с огромными темными глазами и запекшимися губами, и ее охватила тоска.
Александр подошел к кровати ребенка, наклонился над ним и осторожно пощупал горячий лобик дочери.
— Все то же, тихо сказал он. — Тебе придется остаться с ней. Не выдержит иначе ребенок. Да и ты сама после родов не сможешь идти. Иного выхода нет. Я убежден, что мы отобьем белых.
Она прижалась лбом к его груди и услыхала сквозь одежду, как громко бьется его сердце. С трудом старалась подавить охватившее ее отчаянье.
На фронт уходили все товарищи, уходил Александр, а она оставалась одна с больным ребенком.
За окном завыл ураган, со всего размаха так ударил ставней, что зазвенели стекла. Затем стих.
Где-то далеко загудел снаряд.
В кровати заерзал ребенок. Она встревоженно подбежала к нему. Виточка лежала, закинув за голову сжатые кулачки и подняв кверху полные ножки.
Ксения осторожно прикоснулась губами к налитым розовым подушечкам ступни. Они были влажны, и от них шел еле уловимый запах детского тельца.
С радостью прислушивалась к ровному дыханию ребенка, осторожно прикрыла и долго смотрела на темные прядки волос, на маленький с горбинкой нос, как у отца.
Потом потихоньку прошла к печке, подложила дров и уселась в кресло.
Стало как-то необычайно легко. Виточке лучше, ребенок спасен. Сразу появилась уверенность в том, что теперь все будет хорошо, наши отгонят белых и Александр вернется домой.
«Анка» — роман-трилогия о жизни рыбаков Приазовья. В центре его — колхозная активистка, председатель сельсовета. Она мужественно выстояла в тяжелые годы Великой Отечественной войны, а потом вместе с земляками строила новую счастливую жизнь.
Это фанфик. Очень хотелось продолжения у некоторых героев понравившийся книги.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.