Женщина в черном - [70]

Инга ждала его на условленном месте, в дальнем конце парка, и Никита еще издали увидел, как она волнуется и нервничает, прохаживаясь по безлюдным дорожкам и без конца поглядывая на часы. Он поспешил ей навстречу:

— Ну что, Инга, говорила ты с Анной Петровной?

— Я сделала все, как ты сказал.

— А она?

— Все получилось, как мы думали: когда я сказала, что в субботу мы возьмем с собой в цирк дядю Семена и тетю Глашу, она так обрадовалась, будто получила подарок. И потом без конца лебезила передо мной. А после обеда куда-то ушла и пропадала до самого вечера.

— Ну, ясно, ходила предупредить Погодина. Им было о чем поговорить. Но ты сказала, в субботу? Значит, послезавтра?

— Да, послезавтра. Боишься, Никитушка?

— Волнуюсь, конечно.

— А я боюсь. За тебя и за дедушку боюсь.

— Кстати, как он чувствует себя?

— Пока ничего. Но, сам понимаешь…

— Да, для него это будет особенно тяжело.

— Может быть, все-таки предупредить его?

— Нет-нет, он может спугнуть Погодина, и они начнут все снова. Надо покончить с этим раз и навсегда.

— А как Олег? Ты говорил с ним?

— В принципе мы с ним договорились обо всем. Завтра уточним последние детали.

— Только бы не подвел он тебя!

— Не должен бы…

— Ой, страшно, Никитушка, так страшно…

— Ну что ты, глупышка! Нас же будет трое против одного.

— Да, и все-таки… Помоги тебе Бог, Никитушка! Значит, если мы завтра не увидимся, ты придешь ко мне послезавтра, часов в семь вечера. До свидания, милый! — она поцеловала его в щеку и побежала к выходу из парка.

37

На другой день утром, едва перекусив в буфете, Никита поспешил в библиотеку, чтобы окончательно обсудить с Олегом, как лучше провести задуманную операцию. Вчерашний разговор с ним расстроил Никиту. Он ожидал от приятеля большего участия и потому шел к нему сегодня с тяжелым сердцем. Занятый своими мыслями, он не заметил даже Светланы, спускавшейся ему навстречу. Однако она окликнула его:

— Ой, Никита! Ты куда так мчишься? Чуть с ног меня не сбил!

— Прости, Света, тороплюсь увидеть Олежку, боюсь, как бы он с утра в лабораторию не утек.

— Там наверху твой Олежка, над книгами сидит. Успеешь с ним наговориться. Расскажи лучше, что твои хорошие, умные знакомые присоветовали?

— Вот об этом я и хочу поговорить с Олегом. Придется нам с ним подстеречь Погодина и проучить его как следует.

— Фью! — присвистнула Светлана. — Подстеречь Погодина! Это и я могла бы тебе посоветовать. Да так он вам и дался! Это же помесь лисы с шакалом! Что вы, день и ночь будете караулить его у дачи Гридина?

— А вот в этом мне помогли «хорошие умные знакомые». Они так все рассчитали и взвесили, что караулить Погодина придется всего лишь несколько часов.

— И назвали тебе эти часы?

— Да, все свершится завтра с восьми до одиннадцати часов вечера. Именно в это время Погодин должен забраться в дом академика и…

— И никуда он в это время не заберется! — подхватила со смехом Светлана. — Не знаю, на какой гуще гадали твои умные знакомые, а я точно скажу тебе, что завтра Погодина вообще не будет в нашем городе. Потому что уже сегодня вечером он уедет на целую неделю в командировку.

— Как уедет? Откуда ты знаешь?

— Сама видела приказ директора на доске объявлений. Да и слышала, как он в аспирантской хвалился, что выбил такую выгодную поездочку — в Москву, на всероссийский симпозиум. Даже билет всем показывал. Мне и то показал!

— Всем показывал железнодорожный билет? Зачем это?

— Не знаю…

— А я знаю! Все это ложь, камуфляж! Все это нужно ему, чтобы предъявить потом как алиби. Вот негодяй! Светочка, дорогая, попробуй узнать, на каком поезде он якобы собрался ехать.

— А я и так знаю. На шестьдесят шестом, сегодня в десять вечера, вагон двенадцатый, не помню только, какое место. Хочешь удостовериться, что это именно так?

— Хочу удостовериться, что это как раз не так.

— Как раз не так? А ведь это в самом деле легко проверить. Стоит только пойти на вокзал, к двенадцатому вагону… Ну, Никита, ты, оказывается, тоже непрост! Как же вы со своими знакомыми узнали, что именно завтра Погодин заберется в дом академика?

— Долго объяснять, Света. А мне надо скорей с Олежкой поговорить. Времени осталось — в обрез. А в таком деле, сама понимаешь…

— Ну, топай. Счастливо вам обоим.

— Не беспокойся, прижмем хвост вашему Погодину, — Никита вбежал по лестнице в читальный зал, подсел к Олегу:

— Так вот, Олежка, все свершится завтра вечером, после восьми. И если ты не раздумал помочь мне, то договоримся так: приходи завтра к восьми вечера к даче Гридина. Ты знаешь ее?

— Кто здесь не знает дачу Гридина?

— Так вот, подойди незаметно к даче. Но не с той стороны, где калитка, а с противоположной, со стороны просеки. Там я тебя встречу.

— Да не придется тебе меня встречать, — усмехнулся Олег. — И самому нечего будет делать на даче. Славка уезжает сегодня на всю неделю.

— Это он вчера на секции сказал?

— Ну да.

— А билет тебе, случайно, не показывал?

— Мне — нет. А тренеру своему показывал, потому как тот не хотел его отпускать: соревнования могут сорваться. Так что успокойся, Никита. И успокой свою ненаглядную невесту. Никто вас завтра не потревожит.

— Спасибо тебе на добром слове, только знаешь что, хочешь пари?