Женщина, у которой выросли крылья - [57]

Все одобрительно гудят.

– А женщинам нравятся мужеподобные женщины? – спрашивает босс. – Или это те женщины, кто против недовольных женщин?

– Те, кто против, не любят, когда мужеподобные женщины поднимают женские вопросы, но не возражают, когда женщины, говорящие по-мужски, держатся так, будто нет разницы между мужчинами и женщинами. Такие женщины также видят свое место в обществе, как и мужчины.

– Хмм… Значит, нужно искать женщину со знанием мужского языка, которая не зациклена на женских вопросах.

– Это не так-то просто, – говорит Номер Первый, изучая список недовольных женщин. Все хотят права выражать свою женскую точку зрения.

– У мужчин остается большинство в правительстве, – напоминает босс. – Этим женщинам придется подчиняться дисциплине.

– Дисциплина – это точка зрения мужчин.

– Именно так.

– Но как насчет женских взглядов?

– На что?

– На женские проблемы?

– Мужчины будут принимать это во внимание.

– А как насчет мужских проблем?

– А что такое?

– Будет ли мнение женщин приниматься во внимание?

– Нет! – смеется Номер Первый. – Это же нелепо! Как может женщина иметь свое мнение по мужской проблеме?

– Потому что все мужчины в кабинете министров традиционно имеют собственное мнение по женским проблемам. Так уж повелось. Все тридцать пять кабинетов за всю историю государства.

Неловкое молчание.

– Это оттого, что мы большинство! Признаться, можно подумать, что вы переметнулись на сторону женщин.

– Ничуть, сэр, – возражает Номер Первый, его лицо блестит от пота. – Я всего лишь хочу, чтобы мы отнеслись к вопросу государственной важности с подобающим вниманием и серьезностью. Если в обществе долго бродит недовольство, то рано или поздно раздражение вырвется как пробка из бутылки шампанского. Вот почему и затевался этот опрос.

– Понятно, понятно, – говорит босс, которому уже надоела эта дискуссия. – Пусть для начала эти женщины, говорящие по-мужски, придут и поучаствуют в наших обсуждениях, а там посмотрим.

Члены кабинета одобрительно кивают. Это справедливый компромисс. Прогресс прогрессом, но избранные женщины для избранных целей.

– Вопрос откладывается!

Все тянутся к выходу, а босс делает знак Номеру Первому:

– Номер Первый, задержитесь.

Номер Первый послушно останавливается. Когда за последним министром закрывается дверь, они остаются одни.

– Я вот что подумал, – начинает босс, – вы заметили, что женщин, которые выглядят по-женски, нам, мужчинам, трудно понимать?

– Да, босс, есть такое.

– Мы можем извлечь из этого политическую пользу.

– Вот как, босс?

– Да. Найдите таких женщин. Вы знаете, кого я имею в виду.

– Да, босс.

– Мы сможем использовать их, когда потребуется отвлечь людей от некоторых вопросов. Они начнут говорить, но никто ничего не поймет. Это будет на руку нашей партии.

– Верно, босс. Следовательно, нам нужны говорящие по-мужски женщины в правительстве для обсуждения текущих вопросов. Говорящие по-мужски женщины для перевода женских проблем. И женщины, говорящие по-женски, для отвлечения внимания от болезненных мужских, то есть государственных вопросов.

– Именно так, Номер Первый. – Босс откидывается на спинку кресла, весьма довольный собой.

– А что с мужчинами, босс?

– Что вы имеете в виду?

– Как нам использовать мужчин в правительстве? Какова их роль?

Босс громко смеется, будто услыхал забавную шутку…

– Мужчины – это мужчины, Номер Первый. Их роль – быть мужчинами. Этого достаточно. Никаких функций отвлечения. Когда они говорят, они говорят по-мужски, и мы хотим, чтобы люди слышали их.

– Разумеется, – соглашается Номер Первый, яростно скребя в затылке.

Номер Первый собирает свои записки и быстро покидает зал заседаний. В коридоре, бросив на столе все бумаги, он спешно направляется в туалет, чувствуя, как пот струйками стекает по спине. В кабинке он развязывает галстук, расстегивает ворот рубашки. Тяжело дышит. Ему потребовалась вся его выдержка, чтобы не устроить истерику на заседании. Вытирает платком мокрый лоб. И стягивает с головы лысый парик.

Волосы рассыпаются по плечам. Она позволяет себе на минутку расслабиться, пожалеть себя. Долго ли еще это будет продолжаться? Сколько можно? Сколько она – самый надежный, самый уважаемый советник в правительстве – должна скрываться?

Но сегодня дело сдвинулось. Можно поздравить себя с первой победой. Она снова убирает волосы под лысый парик, застегивает рубашку, завязывает галстук, протирает броги, хрипит, настраивая в голосе низкие ноты, и выходит из мужского туалета.

22 Женщина, которая нашла целый мир в устрице

Сегодня она приглашена на женский благотворительный обед. Она страшно волнуется – еще с тех пор, как получила по почте приглашение в золотистом конверте, подписанном знакомым почерком. У нее тогда от страха поджилки затряслись. И вот настал тот самый день, ее проверка на звание «настоящей женщины». Все у нее как надо – маникюр, педикюр, эпиляция, макияж, прическа, наряд тщательно продуман и подобран. Кружевное розовое платье-туника – ничего вызывающего, грубого, яркого. Поверх – кашемировый кардиган с жемчужной отделкой. На ногах розовые лодочки на среднем каблуке – она пока не привыкла носить каблуки и боится упасть и опозориться перед всеми этими дамами. В одной руке – сумочка-клатч, в другой – бокал шампанского. Лучше, когда руки заняты, – не надо думать, куда их девать. И конечно, она надела жемчужный гарнитур, принадлежавший некогда покойной матушке. Пришлось просить у сестры, которая забрала все украшения, не подозревая, что ей тоже хочется иметь что-то из материнской коллекции. Сестра, в общем, понимает и поддерживает ее желание быть принятой в кругу женщин. Они даже обнялись и всплакнули, вспоминая прошлое во время недавней встречи.