Женщина-призрак - [34]

– А что случилось с моим «фольксвагеном»?

– Наверное, копы уже забрали его.

– Мне следует убираться отсюда. Вы увезете меня?

– Нет. Вам придется уехать на автобусе.

В мой адрес посыпались ругательства. Но, когда я направился к двери, она побежала за мной.

– Сколько вы дадите мне денег?

– Ничего похожего на тысячу.

– А сотню? Этого мне хватило бы, чтобы добраться до Сакраменто.

– Вы родом оттуда?

– Там живут мои родители. Но они не желают меня видеть.

– А Ал откуда родом?

– У него нет родителей. Он из сиротского дома.

– Из какого места?

– Из какого-то города к северу отсюда. Мы останавливались там по пути сюда. Он показал мне свой приют.

– Вы останавливались в приюте?

– Вы все путаете, – снисходительно сказала она. – Он показал мне свой приют, когда мы проезжали мимо него по шоссе. А останавливались мы в городе, чтобы достать денег на бензин и еду.

– В каком городе?

– В одном из этих святых местечек. Кажется, в Санта-Терезе.

– А каким образом вы достали деньги на бензин?

– Ал получил их у старой маленькой леди. Она дала ему двадцать долларов. Рядом с ней Ал казался очень большим.

– Не могли бы вы описать ее?

– Что вы! Это была просто маленькая старая леди, в маленьком старом доме, на маленькой старой улице. Улица была очень хорошенькая, с деревьями в цветах.

– Джакаранды?

Она кивнула.

– Да, цветущие джакаранды.

– А не звали ли ее миссис Сноу?

– Да, думаю, что именно так.

– А что вы можете сказать насчет женщины из объявления? Где она живет?

По ее лицу я понял, что она затевает еще какую-то дурацкую хитрость.

– Это стоит денег. Все то, о чем мы с вами говорили.

– Я дам вам полсотни.

– Покажите мне их.

Я дал ей пятидесятидолларовую бумажку, ту самую, которую дала мне на чай Фрэн Армистед. Я даже рад был избавиться от нее, но тут же мне пришла в голову мысль, что теперь я покупаю эту комнату вместе с ее обитательницей так же, как недавно курили меня.

Она поцеловала деньги.

– Теперь я могу купить на них билет и уехать отсюда!

Она снова оглядела комнату. Потребность все время повторять это преследовала ее, как ночной кошмар.

– Вы собираетесь мне рассказать, где живет та женщина.

– Я?

Она попыталась было увильнуть, но ей стало неудобно, и она вынудила себя сказать:

– Она живет в большом старом доме среди деревьев.

– Вы можете описать его?

– Я? Нет.

– О каких деревьях вы говорите?

– Это было где-то в Пенинсуле. Я не обращала внимания на дорогу. Для меня все слилось, как в путешествии Эйнштейна.

– Путешествие Эйнштейна?

– Ну, когда вы едете мимо какой-нибудь далекой звезды, пространство для вас как бы скручивается.

– Так где же в Пенинсуле?

Она стала отчаянно мотать головой, как это делают с часами, чтобы они пошли.

– Не могу вспомнить. Все эти маленькие городишки слились для меня в один. Я не могу отличить один от другого.

– Как выглядел этот дом?

– Он был очень старый, двухэтажный… нет, трехэтажный. На нем были две маленькие круглые башенки, по одной с каждой стороны.

Выпрямив большие пальцы рук, она наглядно показала, как стояли башенки.

– Какого цвета был дом?

– Кажется, серого. Среди деревьев он казался каким-то серовато-зеленым.

– А что за деревья росли там?

– Дубы, – ответила она. – И несколько пиний. Но главным образом дубы.

Я немного помолчал.

– Что еще вы можете вспомнить об этом месте?

– Это – все. Вы же знаете, я вовсе не была там, я была где-то около Арктура и глядела вниз на Землю. Ах, да, там была собака, она бегала под деревьями. Господи боже, у нее был прекрасный голос!

Она тут же изобразила лай.

– Собака была из этого дома?

– Не знаю. Думаю, что нет. Я только сейчас вспоминаю, что она вела себя, как потерянная. Это может вам помочь?

– Не знаю. Какой это был день?

– Кажется, воскресенье. Я ведь говорила, что мы уехали из Сакраменто именно в воскресенье.

– Не очень-то много за пятьдесят долларов.

Она смутилась и испугалась, что я заберу деньги обратно.

– Если вы хотите, то можете воспользоваться мной.

Не дожидаясь ответа, она встала и сбросила с себя розовое одеяло. У нее было молодое худощавое тело с узкой талией и высокой грудью. Но на руках и бедрах были синяки, похожие на следы тяжелой работы. Оказалась она рано повзрослевшей девушкой.

Она посмотрела мне в глаза. Не знаю, что она там увидела, но проговорила:

– Ал был немного груб со мной. Вообще он был какой-то дикий после всех тех лет, проведенных в тюрьме. Мне кажется, вы не хотите меня, да?

– Да, спасибо, у меня был очень трудный день.

– Так вы не возьмете меня с собой?

– Нет.

Я дал ей свою визитную карточку и попросил сообщить мне, если она вспомнит что-нибудь еще.

– Сомневаюсь. У меня голова, как решето.

– Или если вам понадобится помощь…

– Мне всегда нужна помощь, но вряд ли вы захотите снова услышать обо мне.

– Думаю, что захочу.

Она положила мне на плечи руки, поднялась на цыпочки и подарила мне печальный поцелуй.

Я вышел, положил смятое объявление Стэнли в книжку с зеленой обложкой и бросил ее в багажник машины. Потом поехал к себе домой в Западный Лос-Анджелес.

Перед тем, как лечь спать, я позвонил в свою службу информации. Арни Шибстед оставил для меня сообщение. Человек, чье тело я нашел в доме Стэнли Броджеста, оказался заключенным, бежавшим из тюрьмы Фолсом, его имя – Альберт Свитнер. На его счету было около десятка арестов. Впервые его арестовали в Санта-Терезе.