Женщина при 1000 °С - [63]
Их брак — из тех, что вызывают у людей вопросы. Наверное думают все, у него есть любовница в Хапнафьорде — прелестная кукла с выщипанными бровями, которая принимает от него помощь в заведовании салоном красоты. Так рассуждают люди, движимые чувством врожденного садизма: вычитают и делят, исходя из правила — все супруги должны быть одинаково толстыми. Хотя это правда. Конечно, он содержит небольшую любовницу в Хапнафьорде. Или там, или в Коупавоге[128]. В самом Рейкьявике он бы не рискнул, ведь он такой «правильный».
Детей у них, насколько я помню, четверо: Фридрик Ханс, Гвюдрун Марсибиль и еще двое, которых я не помню по имени.
Халли — прирожденный юрист, ему можно было бы даже на юрфаке не учиться. Я была готова засвидетельствовать, что ему можно выдать диплом юриста без экзаменов, ведь он уже на четвертом году жизни выдвинул обвинение против своей матери: подал на нее в инстанцию под названием Суд Общественного мнения за халатное отношение, а после выиграл еще множество дел против нее. Однако по причине врожденного эгоизма он никогда не защищал никого, кроме себя любимого. Поэтому он сделался спекулянтом: его основная работа заключается в том, чтобы владеть квартирами и домами, в которых живут другие. Очевидно, на лекциях на юрфаке Университета Исландии не рассказывают, в чем на самом деле смысл жизни.
Оулав Святой родился в шестьдесят пятом. Имя для него не было выбрано сознательно. В этом смысле со мной вышло как с той женщиной, которая назвала свою дочь Вигдис и забыла, что у отца имя — Финнбоги. А судя по перечню древненорвежских конунгов, он должен походить скорее на Олава Трюггвасона, чем на Олава Святого. Обладая упрямой головой и сердцем миссионера, он объездил много стран, где проповедовал местным жителям веру в самого себя, то есть в него, в Оулава Йоунссона Святого. Он весьма рано увлекся кулинарией; я считаю, что в этом моя вина, ведь я так ленюсь готовить, а он вечно такой голодный. Он немного попробовал то да се, а после его жизнь в основном протекала во всяких иностранных и просто странных кухнях. Оули долго заведовал приготовлением пищи в санатории в Кверагерди, а некоторое время организовывал банкеты в Ньюкастле, но при этом называл «англичанцев» убийственно малозаказными.
Сейчас он жутко много лет живет в Бергене, поставляет на дом бутерброды собственной фирмы, по-моему… Ведь что он рассказывает своей матери? Конечно же, ничего. Ничегошеньки. После того, как я пару лет назад съездила к нему в гости, он прислал мне только пару сухих поздравлений с Рождеством.
В Бергене все очень vakkert[129], кроме, пожалуй, автосалона «Тойота», в котором я провела первые дни своего визита, пока Оули выбирал себе навороченный джип, а его жена, мохеровая лошадка, переводила их стоимость в исландские кроны. Ну-ну… Всю зиму они откладывали свои планы в долгий ящик, а именно сейчас, когда к ним приехала престарелая мать из Исландии, они вдруг ожили, и им срочно потребовалось разъезжать по городу. Торчать дома со старушкой им, конечно же, не хотелось. Тогда бы им, чего доброго, пришлось вновь с ней знакомиться как следует. Вместо этого ее надо было поднимать на гору по канатной дороге, а потом опять опускать, катать на «метеоре» по Согн-о-Фьюране[130] и все время стоять на ледяной палубе и фотографировать. Он умудрился отщелкать семь тысяч снимков, на которых было все, кроме его матери, а Йоука в то время дежурила дома с детьми.
Йоуханна Рингстед была миловидным веснушчатым рыжиком, когда он впервые представил ее мне, но потом из-за своих малочисленных родов отяжелела. Она сильно расплылась, родив мальчика, который весил, насколько я помню, целых 5 кг, а обратно так и не стянулась.
Он зовет ее Джокхильд. В общем, эти ребята не без юмора, и Синдри с Биртой были хороши, как дети, но сейчас, конечно же, подсели на норвежские наркотики. Но вот рюмочку старушке они налить и не подумали. А я была с моими сыновьями так аккуратна, так терпелива. Я всегда пускала их на все мои банкеты, сажала за стол с гостями, велела слушать, запоминать, заучивать, ведь никакого «детства» на самом деле нет — это всего лишь шведская пропаганда — детство переоценивают, это всего лишь зал ожиданий жизни, которая начнется совсем скоро, так что лучше провести в нем время с пользой… Да я в вашем возрасте нищенствовала и в бомбоубежищах ночевала! Больше общайтесь со взрослыми, ясно? Послушайте Досси — он рассказывает о портовых кабаках в Генуе, там довольно интересная жизнь, милый Халли, принеси-ка мне из холодильника Canada Dry.
А мой младшенький — Магнус, Оболтус Диванный, рожденный весной шестьдесят девятого — моя третья попытка произвести на свет гения. И пусть смеется тот, кто может. И все-таки он — Магнус Исправитель Законов, потому что он исправно закончил учебное заведение более высокой ступени, чем его отец, Последнейоун Генеалог. В конце концов неплохо, что я вышла замуж и родила всех этих юристов, хотя я сама такая беззаконница. Магги взял пример с братьев и теперь устанавливает свои законы в мире бизнеса. Он у них банковский работник, сейчас это, по-моему, называется «государственный бескредитник».
