Женщина не прощает - [14]

Я закатила глаза, представила сумму наличкой. Получилось только ощутить во рту вкус красной икры на масляном новогоднем бутерброде. Зато оценила, какие могут ожидать перспективы. Ринулась вперед и попала в следующую десятку.

— Станьте в шеренгу.

Девушки послушно выстроились. Я в упор смотрела на Макса, мысленно приказывая ему поднять глаза. Он сидел за столом и что-то чертил в блокноте, не проявляя ни малейшего интереса к танцовщицам.

Включилась музыка. Худая женщина подскочила и энергично стала показывать движения.

— Резче, резче! — кричала она.

«Посмотри на меня!» — кричали мои глаза.

Но Макс нагнулся еще ниже, уткнулся в блокнот.

Последняя надежда была на этого прыгающего хореографа. Музыка постепенно сбавила темп, я выпрыгнула вперед. Нужно что-то срочно придумать, чтобы впечатлить и остаться. Хореограф отскочила в сторону, а я прошлась колесом по сцене. Продемонстрировала, что знакома не только с дискотечным репертуаром, но и с элементами акробатики. Послышались одинокие хлопки. Взгляд сфокусировался на зрительном зале.

— Как зовут? — спросил Макс.

— Настя.

— Вы приняты, Настя.

Продюсер усмехнулся и снова уткнулся в блокнот. Сердце бешено колотилось, я поняла, что вытянула счастливый билет.

Кастинг прошли лишь три девушки, в числе которых была и я. Парней привела прыгающая дама, которая нас принимала. Она оказалась хореографом будущего коллектива. Мы называли ее Ладой. Вот так, без фамилии и отчества. С Венерой познакомились на второй неделе обучения. Худенькая девушка, одетая в балахон в стиле этно, с неимоверным количеством пирсинга на теле и огромными, как у инопланетянки, глазами.

Венера не умела двигаться на сцене, но обладала редким голосом. Балет на заднем плане звезды — это не просто дань моде, это антураж, бэкграунд, атмосфера. Поющий артист не может одновременно петь и танцевать. На большой сцене он будет выглядеть мелко и одиноко. Лада строго следила за тем, чтобы мы не переедали, высыпались, не употребляли спиртного. Выглядели привлекательно, без опухших лиц и синяков. Через два месяца мы подготовили шоу-программу и впервые выступили с ней в клубе.

Мозг терзали вопросы: как молодежь слушает такую, мягко говоря, странную музыку и танцует под нее? Мы не в счет. Мы за деньги.

Венера выглядела как пришелец, и музыка у нее была соответствующая. Как Макс рассчитывал ее раскрутить, не знаю. Но только это сработало на сто процентов. Через месяц все слушали только эти песни и танцевали только под эту музыку.

Венера обладала спокойным характером и была какая-то отрешенная. На сцене раскачивалась из стороны в сторону, размахивая тонкими ручками в широких рукавах. Напоминала молоденькое деревце в непогоду. Ее музыка приобретала невероятную популярность. Бессмысленный текст, спетый почти оперным голосом, вводил в исступление поклонников. Ротация на телевидении, радио, выступления в разных проектах… Успех бежал впереди нас. Через пару месяцев мы отправились в первый гастрольный тур.

Институт пришлось бросить. Возмущались все: родители, подруги. Алена нервно крутила у виска, напоминая, что молодость не вечна, а образование прокормит на старости. Но я никого не слушала, впервые в жизни самостоятельно зарабатывала большие деньги и чувствовала себя счастливой.

Венере надлежало петь, петь для всех и для каждого. Петь для «своей» публики. Она — новая звезда и принадлежит народу. А нас обязывали танцевать так, чтобы поднять с кресла даже инвалида. Чтобы у зрителей ноги подпрыгивали сами собой. Юбки в стиле этно с разрезами по бокам, высокие сапоги на платформе, топы в форме золотисто-узорчатых лифчиков, вплетенные в волосы ленты, фенечки и браслеты — таков был наш сценический имидж.

Однажды Венера выступала на дне рождения губернатора. Без танцевального сопровождения не обходился ни один ее выход на сцену. В тот вечер я магнетизировала взглядом мужчину в ярко-красной рубашке. Красный цвет я считаю женским и слегка вульгарным. А этому мужику, несмотря на мои предрассудки, красный цвет подходил удивительно. После концерта нас всей командой пригласили на банкет. Венера раздавала автографы и фотографировалась. Я уплетала бутерброды с селедкой (пока не видит Лада) и высматривала мужчину в красном среди гостей. Казалось, люди вокруг пришли просто пообщаться. День рождения губернатора был забыт. Слева обсуждалась театральная премьера, справа — политические новости. Слева ругали постаревшего Сталлоне в новом боевике, справа клеймили новый закон для малого бизнеса. Мы встретились взглядами. Собеседники мужчины в красном спорили о биржевых котировках, долгах страны, экономическом провале на мировом рынке, а мы смотрели в глаза друг другу.

— Много пить вредно, — заметил мой незнакомец.

— А мало — скучно.

Я выпила шампанское залпом. С непривычки употреблять алкоголь, да еще в газированном состоянии, голова затуманилась и пошла кругом. В ушах шумело, изображение смазывалось. Мужчина улыбался, я захихикала. Смех разбирал нас обоих.

— Что случилось, Вадим? — поинтересовался его сосед.

— Девушка анекдот рассказала.

Я резко перестала хохотать и уставилась на незнакомца в красном.