Женщина может все. Байки психологинь - [43]

I

Света ушла от своей матери, как только та попыталась основательно пристроить и ее, как она это делала раньше со щенками. Света в детстве помогала матери, кандидату биологических наук, растить породистых щенков на продажу, но сколько можно? Вся их двухкомнатная квартира превратилась в псарню, провоняла восточноевропейскими овчарками. А что такое было выгулять восемь молодых сук два раза в день?! Анна, мать Светки, – большая, крепкая женщина, а Светка маленькая, поэтому все время падала и раздирала себе коленки. А сейчас она решила уйти, иначе это не закончится. Полюбить в этой псарне все равно никого не удастся. Поступить в институт не получилось. Света молча нашла работу и сняла квартиру, держа в секрете от матери и то, и другое, и не беря от нее ни копейки. Но по мере того, как Светка осознавала свою самостоятельность и силу, она стала задумываться над тем, как улучшить или сделать хоть сколько-нибудь нормальной жизнь своей семьи, иначе как-то неуютно на свете жить, да и заботиться о ком-то надо, по уму – о родных прежде всего и нужно печься. И стала Света искать психолога.

Вот убейте меня, но поколение мам таких Светок, мое поколение женщин за сорок, ни за что бы не догадалось пойти к психологу. К юристу, к милиционеру, к подруге, – пожалуйста, а потом всех к черту… А эти сметливые!

Первый раз Света позвонила мне по телефону и активно просила поговорить о психологических проблемах своей матери. Так всегда бывает, когда кто-то кем-то недоволен (жена мужем, отец дочкой), непременно просят разобраться не со своими проблемами, а с проблемами своей оппозиции, чтобы понять, как ее можно ослабить и сокрушить.

Света считала, что мама должна прекратить заниматься бизнесом, который, как она уверяла, опасен для ее здоровья. Анна, ее мать, тогда лежала в больнице. Света жаловалась, что нормальных отношений с матерью у нее никогда не было, что жить приходилось у бабушки, которая тоже из ума выживает. А теперь завелся у матери ухажер-бабник, хоть и депутат и собачник, но ведь опять матери только голову морочит.

– Почему это он бабник? Он, что, к вам приставал?

– В каком-то смысле да, хотя мы с ним и не виделись.

– Как это? По интернету?

– По телефону. Видите ли, я работаю в фирме, очень известной и раскрученной. Наш бизнес – секс по телефону. Я узнала его голос. Он меня заказывает всегда.

– Как это, заказывает?

– У нас у всех там псевдонимы. Меня зовут Мирабелла. Если клиенту понравилась девушка, он может ее снова заказать.

– Как в борделе?

– При чем тут бордель? Там же проститутки! А мы – белая кость. У нас интеллектуальный бизнес. Мы давим своими мозгами на их мозжечки.

– Мошонки, – поправила я. – Ого! Интеллигенция?.. А вы не могли перепутать голоса?

– Вряд ли. Это профессиональное. Очень быстро развивается чуткость к распознанию голосов, сама удивляюсь. Слух в музыкальной школе поставить не смогли, а тут через месяц уже ориентировалась.

– Мотивация! В школу-то ходить не хотелось, а зарабатывать хочется…

– Оказалось, что и у меня характерный голос. Некоторые тащатся!

– Интересно, я думала, только у радиоведущих такая способность читать голоса…

– Ну, в общем, у нас похожие специальности. И зарплаты. К сожалению.

Поколение высоких материальных стремлений.

Я не могла поверить, что со мной разговаривает 17-летняя девушка. Тембр и интонации голоса были взрослыми, рассуждения – взвешенными, как будто прожиты и выверены годами. Любопытно было бы познакомиться с этой профессионалкой. Но пришлось предупредить:

– Скорее всего, нам придется переформулировать то, как вы ставите проблему. Если вам это интересно, приезжайте.

Она согласилась, и мы встретились.

Света была чудо как хороша и сексапильна. Было ли это результатом ее профессионализации или природа так одарила девицу, затрудняюсь сказать. Большие голубые глаза, огромные розовые губы, длинные, натуральный блонд, волосы, крутые бедра – и к этому всему интересный такой, немаленький бюст. Ничего себе розанчик! Она вся излучала сексуальные флюиды, так что нельзя было смотреть, не жмурясь и не отводя взгляд в сторону.

Итак, от матери она с головой ушла в секс по телефону.

– Работу я свою люблю, – как будто она работала учительницей младших классов. – Но скоро уйду оттуда. Достигла потолка. Я хочу быть психологом, как вы.

Фу ты, ну ты! Кто-то ей сказал, что я работаю «грамотно и не подсаживаю клиентов», то есть не ставлю их от себя в зависимость, чтобы качать деньги. О, она хорошо понимала, в чем соль отношений с клиентом! Но тогда я сдрейфила. Мой путь в психологию был прост до постыдного – золотая медаль в школе, красный диплом в университете, быстро и с блеском защищенная диссертация, а потом куча международных наград. Но! В свои 17 я еще и не целовалась! Черт, при всем своем интеллекте я бы так не смогла!

И наш первый очный разговор показался мне исключительно тяжелым. Я никак не могла воссоздать целостную картину жизни Светы и ее ближайшего окружения. От растерянности впала в назидательность – передо мной сидел ребенок, с которым не разговаривал-то никто по-людски, и меня понесло поучить ее уму разуму. Думаю, я просто боялась узнать правду, чувствуя, что она ужасна, а этот разговор только начало истории, похожей на череду пыток. Против правил, я не могла говорить со Светой на «вы» и не могла сказать ей «нет».