Олег, 38 лет, хорош собой, много работает, много зарабатывает, недавно разведен.
Это был один из тех ресторанов, куда заходят иногда перекусить да отдохнуть от мирских дел сильные мира сего. Он не был чрезвычайно дорогим или безвкусно распиаренным, просто его надо было знать, а также добиться того, чтобы тебя в нем знали. Впрочем, в современной России такая договорная роскошь является уже обыденным делом – в бедной капиталистической стране связи становятся ценнее развитого ума и профессиональных способностей.
– Так, Вадим, заказывай что захочешь, я плачу, – уверенный тон Олега вывел меня из моего пространного состояния души.
– Вот это щедрость, – я слабо улыбнулся.
– Нет. Просто я наконец развелся, и теперь денег завались. Я просто охерел, когда понял, насколько я богат, – просто и без обиняков ответил мне он.
Впрочем, он всегда так разговаривает. Возможно, столь прагматичный и рассудительный ум и привел его к несметным богатствам, когда моя бурная фантазия лишь дает мне неиссякаемый источник пищи для размышлений?
– К тому же, – продолжал Олег, – мы давненько не виделись, Вадим. Ты совсем пропал с радаров… Когда мы в последний раз встречались?
– Года два назад? – я нахмурил лоб, пытаясь вспомнить.
– Больше, – уверенно сказал Олег, подавая знак проходящей мимо официантке.
Девушка была потрясающе красива и, казалось, улыбалась только мне. Мне отчаянно захотелось поцеловать ее в губы, крепко обняв за хрупкие плечи. Видимо, мое расслабленное сознание совершенно изнежилось в столь непринужденной обстановке.
Все же приятно, когда о тебе заботятся.
Олег, как уважаемый завсегдатай, заказал привычные ему блюда, а я, растерянно окидывая взглядом меню с совершенно нечеловеческими (по крайней мере, для меня) ценниками, попросил того же самого. Милая девушка, все еще улыбаясь, записала наш заказ и удалилась в сторону барной стойки.
– Новенькая, – игривым голосом заметил Олег. – Хорошенькая. Тебе как?
Я пожал плечами.
– Она молода и красива. Но я же не знаю, что скрывается в ее душе.
Я имел в виду, сколько горести она накопила и носит в себе в столь юном возрасте, но Олег понял меня совершенно по-другому.
– А ты прав, черт возьми! Наверняка за смазливой мордашкой скрывается очередная стерва, которая только и мечтает, чтобы высосать из тебя все силы и деньги!
Я робко улыбнулся в ответ на его пламенную речь. Вряд ли он сказал это со зла, просто его душа в данный момент тоже полна горести. Как и моя. Как и любого взрослого человека в этой странной депрессивной стране.
– Наверное… – неуверенным голосом поддержал я его.
– Не наверное, а точно, – Олег жестко поставил точку в нашем разговоре.
И тут нам принесли наш первый бокал пива за вечер. Первый и явно не последний. Я заметил, как Олег разом осушил его ровно наполовину, словно хотел срочно потушить свои горящие чувства, бушующие в очаге его души.
Я же принялся аккуратно смаковать принесенный мне дорогой напиток. Он был очень вкусным.
– Может быть, я слегка и погорячился… – внезапно сказал Олег, откидываясь на спинку стула уже в гораздо более благодушном настроении.
Хороший алкоголь творит с людьми чудеса. Жалко, что к этому средству спасения частенько привыкают.
– Просто… – начал он, одновременно доставая из шикарного портсигара импортную сигарету.
Он сделал мне вопрошающий знак, на который я быстро ответил кивком. Дескать, кури, сколько хочешь. Ты хозяин этого вечера, я могу немного и подышать дорогим заморским дымом ради жизненного разнообразия.
– Просто это уж совсем частый случай в последнее время, понимаешь? – он кивнул мне, как человеку, который должен понимать. – Бабы все норовят вынести тебе мозги, а ты за это еще и платишь. Вот где справедливость, Вадим?
– А она должна быть? – незатейливо спросил я.
– Хотя бы баланс, Вадим, хоть какой-то чертов баланс в этой гребаной жизни. Логика, понимаешь? Чертова логика. Где она?
Я понимающе улыбнулся.
– Женщин часто признают нелогичными созданиями…
– Да при чем тут женщины?! – резко оборвал он меня. – Вся эта жизнь, в ней отсутствует логика… понимаешь? И…
На стол в это время положили великолепный стейк, а Олег небрежным жестом заказал себе еще пива. Я осторожно потыкал волшебным образом прожаренное мясо вилкой, но из него не полезли деньги. Оно просто приглашало меня попробовать себя, не спрашивая, достоин я того или нет. Мясо не оценивало меня на прочность разума, не классифицировало меня по жизненным папкам и не считало количество купюр в моем бумажнике (хотя там все равно считать было нечего).
Оно просто было, просто существовало и… все. Но это «все» было чрезвычайно приятным ощущением. Спокойствие и благодать? Даже лучше.
Все эти мысли пришли ко мне в голову, когда моя эмпатическая сущность наконец впитала его взгляды и его чувства. Потихоньку я начинал его понимать. Но до конца согласиться я с ним не мог – мой разум отвергал все простые жизненные формулировки.
Видимо, поэтому мне было так тяжело жить – слишком много думал обо всем. Но мог ли я не думать, оставаясь самим собой? Этот вопрос часто повергал меня в глубинную депрессию.
– Так что случилось? – наконец спросил я.
