Женщина может все. Байки психологинь - [40]

– Какой?

– Ноны Мордюковой в юности.

– Смеетесь?

– Завидую. Мне б такие данные, я бы сама в бой пошла, не задумываясь, – подбадривала я ее, как могла. – Вы странная девушка. Я вам дала самый простой рецепт решения проблемы – отправить сестру в Москву. Она могла, между прочим, и сама не поехать, но это уже ее дело. А вы такого нагородили, что за три года не расхлебаешь. Я и сейчас говорю, как в русской народной сказке: девушка, пойдете налево, потеряете семью. Может, сестру и спасете, но мужа точно потеряете. Пойдете направо, то есть отправите Надю в Москву, решите сразу несколько проблем. Шансы на выздоровление, между прочим, в случае поездки такие же, как и сейчас. Но так вы решите одну проблему, не наживая другой беды. А есть и прямой путь, который вам сейчас не под силу.

– Какой?

– Объявить Наде, что отныне вне зависимости от того, едет она в Москву или остается на произвол судьбы, она должна съехать с вашей квартиры. Пришло время начинать трудную самостоятельную жизнь. Так вы решите самую большую вашу проблему: говоря по-русски, отрежете ломоть, отделите сестру от себя. Ссадите ее со своей шеи. Да вы, впрочем, сказок не читали, я так думаю. И, о чем я говорю, не понимаете, – я пыталась задеть Веру за живое.

– Читала…

Вера ушла от меня притихшая и посуровевшая. Это точно был один из самых трудных дней в ее жизни.

XIII

К сожалению, я не ошиблась в своем прогнозе. Но реальность оказалась даже хуже.

Вера шла домой в твердой решимости отыграть мужа. По мере приближения к дому силы оставляли девушку, уверенность падала. Если Гоша теперь не с нею, тогда весь мир рушится. Все пропало. Ей нужно уходить самой. Ей, а не Наде.

Что происходило в их квартире в тот день, я не берусь передать в подробностях. Гоша, припертый к стенке своей законной еще женой, признался, что он запутался. Он и раньше любил Надю, но по-братски, а теперь это уже настоящая мужская любовь.

– Чего?! – сообразила усомниться Вера.

Наверное, в этом месте она проявила активность и потащила мужа в постель, не давая опомниться. Бывают случаи, когда женщинам строго рекомендуется насиловать своих мужей. Когда-нибудь российские мужчины начнут судиться со своими неугомонными женами. Но пока депутаты разрабатывают законодательство, а американские феминистки отвлекают внимание общественности на вопросы насилия над женщинами – нам же можно дать волю рукам и мыслям.

Гоша сдался. Нет, я думаю, он не сдался, а был просто размазан по простыням. А утром, не зная, что толком дальше делать, Вера приволокла Гошу ко мне, как на аркане. На этот раз она, видимо, решила, что кашу маслом не испортишь – хорошего психолога много не бывает.

XIV

Приволокла она его, между прочим, ко мне в гостиницу. Я так и забыла ее спросить, как она узнала, в каком именно отеле я остановилась, и не исключаю, что к восьми утра они побывали уже в нескольких привокзальных отельчиках.

Гоша был явно смущен, а я с интересом разглядывала этого вынужденного донжуана. Ничего себе ручищи! Гоша спрятал руки в карманы брюк. А какие красивые глаза! Темные, как омуты! Гоша опустил глаза. Интересно, какой у героя-любовника словарный запас? Гоша под напором пристального внимания как в рот воды набрал. Его озвучивала Вера.

– Он влюбился в мою сестру. То есть ему кажется, что он влюбился. Но он еще любит меня. Ему трудно. Он страдает. Нужно что-то делать. Ему жалко Надю. Ему жалко меня. Мне жалко нас всех. Надо что-то делать.

– Послушайте, я думаю, мы сейчас выпьем чайку-кофейку с печеньицем, а там сообразим что-нибудь. Как вы считаете, Гоша?

– Я сбегаю? – рванулся Гоша к двери.

– Хитрый вы. За дверь, а потом ищи ветра в поле, – засмеялась я, доставая из чемодана запасы – московское печенье и неплохой чай. – Пить будем прямо здесь.

Мало-помалу мы с Верой раскачали Гошу. Он оказался довольно смешливым малым и под конец даже гоготал. Такая реактивность и явное эмоциональное потепление говорили о том, что стресс еще не стал глубоким, и Гоша быстро восстановится, если его вывести из «зоны огня», освободить от необходимости «лечить Надю».

Гоша трогательно говорил о Наде:

– Она же котенок. Маленькая, щуплая. Мурлычет что-то. Хочется прижать и не отпускать. Как же ей не повезло.

– По-моему, ей очень повезло. Девушка попала в дамки в один простой ход. Не торопитесь распаляться в своей жалости, – остановила я откровения Гоши, неуместные в присутствии супруги. – Знаете что, дорогие мои, вам пора завести собственного ребенка. Маленького такого котеночка, слабого и беззащитного. Во всем, что вы, Вера, и вы, Гоша, говорите, слышатся искренние, глубокие, но родительские чувства! Что вам мешает? Может, вы, Гоша, инвалид? Или вы, Вера, болеете? Так почему же все стали готовиться к родам нездоровой Нади, вместо того чтобы с радостью и энтузиазмом готовиться к рождению малыша в нормальной, здоровой семье?

Пока пили чай, решили попробовать объявить Наде, что Гоша едет в командировку, пока неясно когда, но нужно готовить запасной вариант. Ну и под этим соусом поставить вопрос о поездке в Москву.

Вера и Гоша разъехались по работам. А я не на шутку разволновалась: получится – не получится? Как поведет себя Надя? Вера и Гоша по-своему правы: ее жалко. Справится ли она? Именно от нее зависит теперь, вернется ли к этим двоим покой да любовь. Не испугается ли Надя?