Женщина, которую нельзя забыть - [10]

Ей нужна работа. Как еще она скопит достаточно денег, чтобы содержать ребенка после родов?

Каллен не представлял себе, куда он приехал. Он притормозил машину и посмотрел в окно. Дома, стоящие вдоль дороги, выглядели так, будто их скоро должны были снести. Кучка детей, одетых в лохмотья, сидели около кирпичной стены, разрисованной граффити. Тощая собака около тротуара переступила опрокинутый контейнер с гниющим мусором.

— Ты здесь живешь?

— Можешь остановиться посередине квартала.

Что же, это был определенный ответ на его вопрос.

— Это не райский уголок.

— Я не хотела, чтобы меня беспокоили фотографы, которые снимают нарядные особняки.

Голос Мариссы был таким же ледяным, как и у него. Она до сих пор была бледна, но приподнятый подбородок говорил о том, что ее самообладание вернулось к ней. Каллен думал о своем самообладании и о том, когда он восстановит его. Он до сих пор сам не знал, почему хотел вытащить ее из всего этого. Что же все-таки произошло?

Она права. Это не его проблема.

Но он мог бы помочь ей. Он помогал другим студентам. Айан иногда звонил ему и спрашивал, нет ли у него знакомых, которые могли бы дать работу его выпускнику. Спрашивал, знал ли он кого-нибудь, кто брал практикантов на время летних каникул. Он мог бы сделать то же самое для Мариссы. Но ему нужно заставить ее поговорить с ним, рассказать, в чем проблема.

Каллен нахмурился, когда подъехал к тротуару перед четырехэтажным домом, который выглядел не лучше остальных домов на этой улице.

С другой стороны, она не хотела помощи. Она ничего не хотела от него. Другой такой женщины Каллен не знал.

Ладно. Он посидит здесь, подождет, пока она не войдет внутрь, последит взглядом за малолетними головорезами и человеком в куче лохмотьев, который выглядывал из-за ближайшей двери.

В следующий момент он передумал. Нормальный мужчина не позволит женщине одной ходить по такой улице.

— Я провожу тебя.

— Это не обязательно.

— Нет, обязательно. Эти мальчишки не похожи на бойскаутов.

— Правда?

Она с такой невинностью посмотрела на него, что он поневоле рассмеялся. На минуту натянутость между ними ослабла. Уголки ее губ готовы были растянуться в улыбке. Он вспомнил, какими мягкими и какими сладкими были ее губы. Их глаза встретились, и он понял — она тоже все помнит.

Тогда почему она не отвечала на его попытки сблизиться? Он выпрыгнул из машины и пошел к тротуару, на который она уже ступила.

— Я провожу тебя до квартиры, — мрачно повторил он. — Если ты попытаешься помешать мне, повторится сцена у «Чилибургера».

В ее взгляде можно было прочитать злобу. Он проигнорировал этот взгляд и подвел ее к разрушенным бетонным ступеням, которые вели к входной двери. Он спросил, если ли у нее ключи. Но потом увидел, что на месте замка была дыра.

— Не могу поверить, что ты живешь в подобном месте, — отрывисто сказал он.

Ее ответ был таким же отрывистым.

— Не могу поверить, что это твое дело.

Снова она права, подумал Каллен. Все, что касалось ее, было не его делом. За исключением ответов, за которыми он пришел и которые должен был получить. Он схватил ее за плечи, когда она толкнула дверь.

— Скажи мне одну вещь, — грубо сказал он, — почему ты не отвечала на мои звонки?

Два багровых пятнышка появились на ее бледных щеках, но ее ответ был мягким. Дрожь в ее голосе показала ему, что она потеряла контроль над собой.

— Не видела в этом смысла.

— Что было той ночью? Просто кувыркание на сеновале? — Марисса вздрогнула, но он не собирался останавливаться сейчас, когда все, что волновало его так долго, выплеснулось наружу. — Это твой стиль? Переспать с парнем и забыть о нем на следующее утро?

Багровые пятна покрыли все ее лицо. Каллен почувствовал, как дернулась ее рука, и понял, что она собирается ударить его. Но прежде чем она успела сделать это, он перехватил ее запястье.

— Убирайся к черту!

— Сначала ответь на мой вопрос.

— Я ни на какие вопросы сегодня не отвечаю. — В ее глазах читалась ярость. — Отойди от меня, или я закричу.

Каллен засмеялся.

— И на твой крик прибежит весь образцовый квартал, верно? — Его лицо помрачнело. Он отпустил ее руку и ударил по двери. — Поверьте мне, мисс Перес, я так же рад в последний раз увидеть вас, как вы меня. Я провожаю вас до вашей квартиры и убираюсь.

Марисса посмотрела на него. Потом повернулась на каблуках, прошла в узкий вестибюль, пропахший капустой, дешевым вином и мочой, и начала подниматься по лестнице.

Второй этаж, третий. Марисса не остановилась передохнуть, пока не дошла до четвертого этажа. Когда она повернулась к нему, ее лицо снова было бледным, дыхание участилось.

Каллен почувствовал, как на него нахлынула тревога.

— С тобой все в порядке?

— Да. Здесь мы расходимся в разные стороны.

— Может, тебе нужно сходить к врачу?

— Может, ты кому-нибудь другому будешь раздавать свои советы?

Она говорила дерзко, но это его не обмануло. Что-то было не так. Что-то случилось. Каллен сузил глаза и посмотрел ей в лицо.

— Ты больна?

— Мое здоровье не твое…

— Не мое дело. Да. Я знаю. — Он посмотрел на исцарапанную и покосившуюся дверь ее квартиры и почувствовал страх за нее. Что она здесь делала? Ему нужны были ответы. — Лестница очень крутая. Как насчет чашечки кофе, прежде чем ты отошлешь меня?