Женщина и власть в Месоамерике. Донья Марина - [5]

3

Ждать пришлось недолго. Чужеземцы появились снова. Опять приплыли большие лодки, называвшиеся, как потом узнала девушка, кораблями, каравеллами. Снова была битва индейцев с пришельцами, закончившаяся их победой. И здесь круто переломилась в очередной раз судьба девушки Малиналли.

В числе других двадцати рабынь ее отвели во вражеский лагерь как подарок победителям. Со смехом и грубыми шутками чужеземцы хватали девушек за плечи, за руки, прижимали к себе. Малиналли с ужасом глядела на их разгоряченные бородатые лица. Но неожиданно шум утих, все расступились. Перед Малиналли оказался невысокий, стройный, чернобородый человек в шляпе с пером и золотой цепью на груди. Он показал рукой на девушку и что-то кратко произнес. Только через долгое время она поняла значение этой испанской фразы: «Ко мне в палатку». Тогда она решила, что предводитель (а она сразу почувствовала – это вождь, владыка!) собирается принести ее в жертву своим странным богам. Это был Эрнандо Кортес.

Все случилось иначе. Худой, в мешковатом одеянии, с изможденным лихорадкой лицом с круглой лысинкой на голове человек покропил ее водой, долго что-то бормотал, а под конец протянул ей большой блестящий крест и знаками показал: приложись к нему. Стоявший рядом похожий на индейца испанец объяснил ей на ломаном языке майя, что к этому кресту надо приложиться губами, это их главный бог. А когда девушка послушалась, этот же человек сказал, что теперь и навсегда ее имя будет Марина, а ее крестный отец – он, Херонимо Агилар, проживший несколько лет в плену у ее соотечественников… Ее хозяином будет их предводитель дон Эрнандо Кортес, это его палатка. Ему надо во всем повиноваться.

По-братски облобызав новую сестру во Христе, Агилар и белый жрец ушли, Марина, оглядевшись, села в углу. Ее живой и острый ум сразу же схватил основное: раз над ней произвели обряд крещения (совсем как у них, индейцев, над младенцами), значит, включили в свой круг. Это хорошо, не принесут в жертву и не съедят! Очень хорошо, что она попала в служанки к самому предводителю, надо ему понравиться, очевидно, ее судьба быть наложницей если не у правителя майя, то у этого чернобородого… Неприятна только их привычка крепко прижимать свои слюнявые губы и колючие бороды к ее рту. Зачем они это делают?[12]

4

Прошло несколько недель. Марина полностью освоилась с жизнью бродячего войска чужеземцев. Она стала необходима Кортесу не только как служанка и любовница, но и как прекрасный переводчик. Агилар с грехом пополам переводил на испанский с майя, но, когда прибыли первые послы Мотекусомы, говорившие на науатль, он оказался совершенно беспомощен. Вот здесь-то и проявился один из талантов Малиналли-Марины – умение быстро овладевать любым языком. Она уже прилично понимала испанский, но говорить на нем еще не решалась. Переговоры же с посланцами владыки Теночтитлана происходили так. За креслом, в котором сидел Кортес, стояли Агилар и Марина. Выслушав длинные и цветастые речи ацтекских послов, Малиналли быстро и кратко передавала их на майя Агилару. Испанский солдат, в свою очередь, переводил фразу Кортесу. Марина видела, что ее повелителю не нравится такая долгая процедура, но пока она ничего не могла сделать. Иногда ей удавалось вставить в свою майяскую речь испанское слово; это радовало Агилара и забавляло Кортеса, он с улыбкой всякий раз поглядывал на нее.

А по ночам Марина служила военачальнику иначе: своим юным гибким смуглым телом. Оба были охвачены молодой страстью. Теперь поцелуи Кортеса волновали и зажигали ее, она чувствовала тонкость этих новых чужеземных ласк. А когда он касался губами сосков ее начинавшей расцветать груди, Марина задыхалась от непонятных ей чувств: то ли от стыда, то ли от блаженства будущего материнства.

Заглядывавшийся первоначально на нее красивый рыцарь – Алонсо Эрнандес Пуэртокарреро, поняв произошедшее, перестал докучать девушке. Может быть, не желая ссориться с предводителем из-за какой-то пленницы, когда они, испанцы, со всех сторон окружены врагами.

Теперь Марина все время ходила в белоснежных одеждах; две индианки стирали белье ее и Кортеса. Каким-то образом эти девушки узнали, что у Кортеса есть жена, оставшаяся на Кубе. Новость эта ее ничуть не взволновала; она объявила им, улыбаясь, что у такого великого военачальника, как ее возлюбленный, и должно быть много жен и наложниц. Но внутренне она верила, что Кортесу теперь не нужна никакая женщина, кроме нее.

И Марину и других индейцев поражала страсть белых чужеземцев к золоту. Второе посольство от Мотекусомы к Кортесу доставило в дар пришельцам изображение солнечного диска из золота величиной с колесо повозки. Второй диск, серебряный, еще больших размеров, изображал луну с длинными лучами. Кроме того, было еще множество золотых фигурок и ожерелий. Восторг чужеземцев был неописуем, они ликовали и бесновались. Видя открытое недоумение на лицах послов, Кортес вынужден был объяснить происходящее. Он сказал, что испанцы страдают болезнью сердца, излечить которую может только чистое золото.

Испанский предводитель заявил, что должен увидеть великого Мотекусому, он, Кортес, послан своим повелителем, императором, сюда именно с такой целью. Послы старались вежливо отклонить его от этого намерения, но Кортес был непреклонен. Оставив корабли и основав на побережье город Веракрус, испанский отряд двинулся в глубь страны.