Женщин обижать не рекомендуется - [7]

— Мне некого оставить вместо себя. Полины нет. Ты — единственная и самая моя близкая родственница.

— Я не родственница, я дочь, — поправила я его.

— Тем более. Пока меня не будет, ты поработаешь в компании.

— В качестве кого?

— Как кого? — не понял отец. — Президента компании. Я ведь президент, а не хер собачий.

— Как скажешь.

Отец замолчал. Молчали и Настя, и Малый Иван.

— А вы говорили: не согласится, не согласится! Вы не знаете нас, Бурцевых! — Отец закрыл глаза.

У него, наверное, появились какие-то мозговые отклонения. И Малый Иван, и Настя соглашаются с ним, потому что он травмирован, его не надо раздражать, его надо успокаивать.

В палату вошла медсестра.

— Вы кто? — спросила она.

— Мы — консилиум, — ответила Настя. — Я — профессор Петрова.

— Ты такая же профессор, как я — английская королева.

Медсестра и Настя были примерно одного возраста.

— Уходите, — продолжала медсестра. — Заведующая отделением начинает обход. А ты, если их еще раз проведешь, получишь по полной, — обратилась ко мне медсестра.

— Всё, уходим, — тут же согласилась я.

— Мне надо еще пятнадцать минут, — сказал отец.

— Нам надо больше, — ответила медсестра.

— На профессора вы не потянули, — сказала я Насте, когда мы вышли в коридор.

— А ты только на медсестру, — ответила Настя. — Пошли. Надо все обсудить.

— Где будем обсуждать? — поинтересовался Малый Иван.

— В баре, за углом в переулке.

— Предложение принято.

Мы зашли в уже знакомый бар, по-прежнему пустой. Бармен улыбнулся нам, как старым знакомым.

— Два джина с тоником, креветки, бутерброды с рыбкой, три виски в один стакан, — заказывала Настя. Я, по-видимому, не могла скрыть своего удивления, и она пояснила: — Если Иван выпивает меньше ста пятидесяти, он засыпает.

— А мне еще сосиски, — добавил Малый Иван, — три, нет, лучше пять штук, с кетчупом.

— Продолжим, — сказала Настя, когда бармен принес все заказанное. — По твоему выражению лица я поняла, что ты подумала: отец заговаривается, так?

— Да, — подтвердила я.

— Так он в полном и здравом уме. А теперь дай мне слово, что обо всем, что ты сейчас услышишь, ты нигде и никому не скажешь.

— Что-то я сегодня непрерывно даю честное слово, — не удержалась я.

— Не ёрничай, — предупредила Настя. — И слушай. Твой отец вел переговоры с одним из наших партнеров. Закончив, он вместе с Полиной сел в «мерседес». Водителя он отпустил раньше. Отец ездит быстро, на скорости в сто двадцать километров он почувствовал хлопок, и его занесло влево. Он выскочил на встречную полосу и врезался в мачту освещения. ГАИ определило, что у «мерседеса» на ходу отвалилось колесо. У «мерседеса» просто так колеса не отваливаются. Сейчас ФСБ разбирается. Этот хлопок мог быть небольшим радиоуправляемым взрывом. А может быть, в то время пока отец вел переговоры и шофера не было, вывели из строя рулевое управление: авария произошла через три минуты после его отъезда. Может быть, это было предупреждение, но, может быть, его просто хотели уничтожить.

— А кому это надо?

— Не знаем. У нас есть несколько конкурентов. Уже год, как из компании происходит утечка информации, о каждом нашем решении становится известно нашим конкурентам. Кто-то стучит, но кто — наша служба безопасности определить не может. Они добились своего. И хотя отец жив, он временно отходит от дел.

— А что, в компании нет ни одного человека, который смог бы заменить отца на время его болезни?

— Есть, но нет гарантии, что именно этот человек не работает против компании.

— Но все, наверное, не могут быть против?

— Но и не все могут руководить компанией…

— А я, значит, могу? Но я в этих тендерах, фрахтах — ни уха ни рыла. Я эти слова слышала с детства, но я их не понимаю.

— А тебе и понимать не надо. Компании нужна передышка. Пусть они успокоятся, потеряют бдительность, тебя им бояться нечего. Чего бояться учительницу? И они раскроются.

— Это, кажется, называется подсадной уткой?

— Да. Подсадная утка. Иван, объясни ей технологию, я уже не могу: мне надо выпить.

— Компания учреждена вашим отцом и еще двумя стариками. Все они учредители и акционеры. Сегодня утром он провел собрание акционеров.

— Как он мог провести собрание в палате?

— Как-как? А вот так, — вклинилась Настя. — По телефону. Позвонил, сказал, что это собрание и что обязанности президента будет исполнять его дочь, Бурцева Вера Ивановна. Протокол собрания привезут завтра в компанию.

— А что, эти акционеры — полные идиоты? Как они могли проголосовать за меня? — спросила я совершенно искренне.

— А куда им было деваться? — Настя ухмыльнулась. — Контрольный пакет акций у Большого Ивана. Даже если бы они проголосовали против, у отца ведь практически частная компания, он и без них мог назначить тебя исполняющей обязанности президента компании.

— Поняла. Вам нужен зиц-президент, а все будет решать заместитель отца.

— Значит, не поняла, — ответила Настя. — Решать будем мы трое.

— Учительница, секретарша, а вы, простите, кто? — спросила я у Малого Ивана.

— Аналитик.

— А что это такое?

— Анализ, прогноз…

— Понятно. Это как прогноз погоды: то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет. Предположим, вы что-то понимаете…