Женить нельзя помиловать - [35]

— А что такое с вашими ушами? — покосилась на портрет Глори. Сирина всплеснула руками:

— Ах, не смотрите туда! Разумеется, ни один художник не осмелился бы изобразить их такими, какие они есть на самом деле. Впрочем, вы могли и не слышать легенду о Бедулоте Болотном и ягодах Мукры.

— О ком, простите?

— О, это давняя история. Мой великий предок, странствующий рыцарь Бедулот Болотный, в юности не слишком почтительно обошелся с могущественным гномом-магом. В отместку тот как-то раз угостил Бедулота заклятыми винными ягодами, от которых его уши стали… хм… несколько больших размеров, чем от рождения. Как ни бился несчастный рыцарь, к кому ни обращался за помощью — тщетно. Никто не мог снять заклятие. Ничего не попишешь — пришлось идти на поклон к проклятому гному. В первый и второй раз Мукра посмеялся над героем и прогнал его прочь, но Бедулот не унимался. На третий раз гном все-таки сжалился, но предупредил, что заклятие необратимо: избавившись от уродства сам, Бедулот обречет на него всех своих потомков до тех пор, пока его кровь в них будет достаточно сильна. Герой рассмеялся и заявил, что вряд ли обзаведется не только потомками, но и женой, поскольку жизнь странствующего рыцаря непредсказуема и полна опасностей. Мукра загадочно ухмыльнулся и скормил моему предку другую ягоду. Стоило Бедулоту проглотить ее, как огромные уши, причинявшие ему столько страданий, исчезли без следа.

Поблагодарив гнома, рыцарь отправился на поиски новых приключений. Нанявшись в армию короля Тилианы Арктура, он проявил чудеса храбрости в войне с вторгшимися в королевство варварами. Благодарный король возвеличил доблестного воина, наградил землями и отдал ему в жены дочь своего родного брата. От таких предложений, понятное дело, не отказываются, к тому же Бедулот напрочь забыл о предостережении Мукры. Однако уже через девять месяцев (пришлось вспомнить. Первенец рыцаря, будущий маршал Сирил, родился с такими лопухами на голове, что будь здоров. Для него впоследствии даже пришлось заказывать шлем особой конструкции, поскольку в стандартный уши просто не помещались.

— Бедная жена! — вздохнула Глори.

— Ох, не говорите! Для нее проклятие Мукры и вовсе чуть не обернулось заточением в монастырь.

— Не может быть!

— Еще как может. Бедулот отправился на войну, а его женушка не нашла ничего умнее, чем завести любовника. И добро бы просто завести, но забеременеть и не успеть до возвращения законного супруга избавиться от плода.

— И что, он узнал о ее недостойном поведении?

— Само собой. Да и как было не узнать, если у младенца, появившегося на свет, уши были самые что ни на есть обычные. Гнев Бедулота был страшен, и, не будь неверная супруга племянницей Арктура, — не миновать ей развода и монастыря. Чтобы только замять скандал, король самолично посвятил юного Сирила в рыцари и пожаловал ему герб, на котором родовой недостаток выглядел чуть ли не достоинством. Ко всему прочему, во всем, кроме ушей, юноша был диво как хорош, а уши он еще с детства привык ловко прикрывать длинными и густыми волосами, так что для несведущего почти ничем не отличался от прочих. Ну и самое главное: статью и рыцарской доблестью он пошел в папашу, а на поле боя величина ушей стоит отнюдь не на первом месте. И даже не на втором. Посему Сирил окончил жизнь маршалом, обласканным королем и придворными, причем последние едва ли не в поединках выясняли, кто из них более достоин породниться с героем. В финале выбор пал на вдового графа ле Бержа, который вместе с единственной дочерью передал Сирилу все свои земли и имя.

Памятуя о судьбе свекрови, молодая супруга если и гуляла на сторону, то крайне осторожно, а попутно нарожала мужу уйму ушастых ребятишек. Но поскольку кровь Бедулота в них была уже не столь чиста, то и размер ушей заметно уступал «оригиналу». Так и пошло: каждое следующее поколение ле Бержей все больше и больше походило на обычных людей, и недалек тот день, когда проклятие Мукры окончательно сойдет на нет. Возможно, уже мои дети могли бы быть совершенно нормальными, но я…

— Но вы?

— Но я послушала даму… ах, зачем, зачем я это сделала?! Лишь потом я узнала, что дочь ее также имела виды на моего возлюбленного и наш «случайный» разговор был тщательно спланирован.

— Но ведь вы сами говорили, что проклятие гномийского мага снять невозможно?

— Именно это я и сказала коварной даме. А та рассмеялась и заявила, что во времена Бедулота не было волшебной чаши Неодора.

— Вы имеете в виду принца-консорта? — удивилась Глори.

— Да. В его личных покоях стоит тумба белого мрамора, на ней — большая золотая чаша с жидкостью, внешне неотличимой от воды. Но на самом деле это отнюдь не вода, а самые настоящие слезы Замученной Девственницы…

— Что, опять? — не удержался я.

Дело в том, что мы уже однажды сталкивались якобы со слезами богини целомудрия и распутства. Правда в тот раз они пролились на землю дождем из эйлонов, а в роли богини невольно выступил мой тесть, что-то напутав в заклинании Переноса. Вкратце поведав Сирине эту историю в надежде ее развеселить, я вызвал лишь новые всхлипывания:

— Ах, Сэдрик! Содержимое той чаши — не подделка, и в этом я убедилась на собственном опыте. Любой, кто умоется слезами, тут же становится красавцем. Я собственными глазами видела, как рыцарь Ястребиное Копье, чье лицо было иссечено в битве, омыв его этими слезами, избавился не только от жутких шрамов, но и выпрямил перебитый в детстве нос. Были и другие случаи, когда принц-консорт награждал фиалом с чудесной жидкостью отличившихся придворных. Моя «доброжелательница» всего лишь «забыла» упомянуть, что слезы облагораживают лишь в том случае, если их наливает и подносит человеку лично владелец чаши, да еще после моления Девственнице. Если же нет, то угроза «Ты у меня слезами умоешься!» приобретает вполне конкретный смысл…