Женись или умри - [29]

Рина Михайловна скривилась.

– Представьте себе. Они орали как оглашенные. Их визги слышала не только я, но и кухарка. Угадайте, когда произошел скандал? Опять-таки в воскресенье. Тим закрыл Таську в комнате, и она всю ночь не давала никому покоя: орала, барабанила в дверь кулаком, проклиная отца. Успокоилась лишь под утро. Известие о гибели отца восприняла так же спокойно, как и Ленька. А теперь я хочу сказать пару слов о хозяйке особняка, о нашей новоиспеченной вдове. Она тоже подсела на таблетки, не на наркотики, разумеется, но принимает лошадиными дозами транквилизаторы. Пытается привести в порядок расшатанную нервную систему. А я-то знаю, что баба просто-напросто с жиру бесится. Заняться ей нечем, вот и создает проблемы на ровном месте. Совсем зажралась. И мамаша у нее тоже припадочная. Злобная старуха, которая, несмотря на преклонный возраст, способна на многое. Зятя она была готова расстрелять без суда и следствия.

Умолкнув, Рина Михайловна сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на Копейкину. Катка сделала вид, что рассказ экономки произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Скажите, а вам что-нибудь известно про любовницу Тимофея?

Рина округлила глаза.

– Любовницу?

– Он изменял Ларисе.

– Впервые слышу, хотя этого следовало ожидать. Они давно не живут как муж и жена. Мне так почему-то кажется, – пояснила Рина спустя несколько секунд.

– Спасибо вам, вы мне очень помогли. – Катка вышла из беседки и остановилась. – Рина Михайловна, а вы живете вместе с дочерью?

– Да, со Светланкой. А что?

– Нет, ничего, просто спросила. Всего вам доброго.

– И вам, и вам, – машинально ответила экономка.

Прежде чем покинуть особняк, Катарина поднялась в спальню Ларисы.

Силина полулежала на кровати, а рядом валялась пустая пачка из-под таблеток.

– Ох, Катарина, мне так плохо, я сойду с ума.

– Лариса, у меня к вам просьба, не могли бы вы дать мне домашний адрес Рины?

– Что она вам нарассказывала?

– Ничего интересного, но я хочу встретиться со Светланой.

Лара нехотя кивнула на комод.

– Откройте средний ящик, там лежит белая папка. В ней я храню переписанные паспортные данные всех слуг. Перепишите адрес Маринки сами, ручку найдете на столе, бумага там же. А мне так плохо, так плохо...

– Лариса, когда у Рины выходной?

– В пятницу.

Копейкина достала папку.

Когда листок с адресом перекочевал в сумочку, она услышала:

– Катарина, вот деньги, – Лариса взяла с прикроватной тумбочки пачку долларов. – Возьмите их, на первое время должно хватить. Но если этого мало, не стесняйтесь, скажите, сколько надо.

– Уберите, я не возьму деньги.

– Вы должны!

– Нет, я занимаюсь этим по собственной инициативе, а не ради заработка.

Силина особо не настаивала.

Попрощавшись, Катарина порулила в собственные пенаты. По дороге ее не отпускала мысль, что все сказанное Риной касательно ненависти, испытываемой детьми Силина к собственному отцу, было не более чем отвлекающим маневром. Создавалось впечатление, что экономка целенаправленно пыталась пустить Катку по заведомо ложному следу.

Копейкиной казалось, что Рина Михайловна выгораживала Светлану, она подобно кошке, защищающей в моменты опасности своих котят, старается отвести хищников подальше от собственных деток. А в данном случае для Рины хищником является детектив-любитель Катарина Копейкина.

Как бы там ни было, а Катка просто так отступать не собирается. И в первую очередь она будет прислушиваться к интуиции, которая в настоящий момент советует встретиться со Светланой.

* * *

– Кто? – услышала Катка высокий женский голос.

– Мне нужна Анисимова Марина Михайловна.

– Здесь таких нет, – отозвались из-за двери.

– Вы ее дочь, Светлана?

– Нет.

– А где Светлана?

– Кто вы такая?

– Послушайте, по этому адресу проживает Анисимова Марина с дочерью, я хочу их увидеть.

– Я их родственница. Живу у них всего две недели. Имею на это полное право, Марина Михайловна моя родная тетка.

Копейкина начала раздражаться.

– Да живите хоть целую вечность, я же не к вам приехала. Где Света?

– Они с тетей Мариной уехали отдыхать. Да... отдыхать. В Грецию, на три недели.

– Вы можете открыть дверь?

– Не могу, я вам сказала, тети Марины нет. Чего вы ко мне пристали. Я их родственница. А они уехали в Грецию.

Катка подошла к лестнице. Или у дамочки, с которой она разговаривала, не все дома, или здесь что-то не так.

Минут пять спустя Катарина предприняла вторую попытку вызвать «родственницу» тети Марины на откровенный разговор. Результат остался прежним.

Высокий голосок упорно твердил:

– Я их родственница. Тетя Марина и Света уехали в Грецию на три недели. Прекратите звонить в дверь, иначе я вызову, – последовала пауза, – милицию.

Копейкина спустилась на лестничный проем. Что за чертовщина? А может, с ней разговаривала сама Светлана? Вдруг у дочери Анисимовой действительно проблемы с головкой и она всем, кто касается кнопки их звонка, вещает одну и ту же историю.

Высокий мужик плотного телосложения, проживающий в квартире напротив, нарисовался на пороге и устало уставился на Копейкину.

– Ну? – пробасил он, подтягивая спортивные штаны.

– Я приехала к вашей соседке, Марине Михайловне. А там какая-то ненормальная твердит, что Анисимова с дочерью уехали отдыхать в Грецию. Но этого не может быть, я вчера из окна машины видела Марину Михайловну в центре города, – врала Катка. – Времени, чтобы к ней подойти, у меня не было, и я решила приехать к Анисимовой сегодня. А там... вы не в курсе, что здесь происходит?