Жених-горец - [64]

— А что, они так ужасны, эти записи? — спросил Нэнти.

— Приятным чтивом их уж точно не назовешь, — ответил Дэрмот. — Наверное, это и к лучшему, что я обнаружил их именно после того, как на меня несколько раз напали. Это тоже были попытки убить меня. Первым моим желанием было швырнуть их в огонь, но так как я понимал, что в дневниках может обнаружиться ключ ко всему, то не стал этого делать. — Он допил свой эль и поднялся из-за стола. — Пожалуй, лучше мне поискать их прямо сейчас. После этой казни я как раз в том настроении, чтобы этим заняться.

Он вышел из зала и поспешно зашагал в свой рабочий кабинет, где хранил дневники Анабель.

— Тейт, — позвал Сигимор, когда Дэрмот удалился.

— А? — Тейт посмотрел на брата, после чего вернулся к своему занятию: сосредоточенному намазыванию густого темного меда на толстый ломоть хлеба.

— Если я когда-нибудь положу глаз на женщину, хоть немного напоминающую леди Анабель, разрешаю тебе выбить эту дурь из моей головы.

— О, это я с удовольствием!

Дэрмот издал протяжный стон, сгорбился в своем кресле и потер лицо руками. Большую часть дня он читал записи Анабель, отвлекаясь только в тех случаях, когда какие-то дела требовали его внимания. Хотя Дэрмоту и не хотелось делать этого, но после ужина ему пришлось вернуться к изучению злополучных дневников. Как ни противно ему было, но записи как будто вернули его в то время, заставили вспомнить все унижение и боль. И вот теперь его буквально тошнило от них — тошнило от Анабель и еще от того, что он оказался настолько глуп, что позволил ее красивой внешности ослепить себя и женился на этой женщине. И что еще хуже, выяснилось, что все его страдания были напрасны, потому что ничего путного в ее записях он пока не нашел.

Читая дневники во второй раз, он понял о своей прошлой жене много такого, чего не заметил при первом чтении, когда его разум и сердце были затуманены сильным гневом и болью. Анабель ненавидела мужчин. Она видела в них несчастных и жалких животных, которыми можно манипулировать как заблагорассудится, если использовать их главную слабость — плотское желание. Она описывала свои многочисленные сексуальные приключения как своего рода битвы, откуда она всегда выходила победительницей. Порой казалось, что Анабель стремилась стать похожей на самых бессердечных и безжалостных соблазнителей, которые просто использовали женщин и которых больше всего занимали не сами жертвы, а количество глупышек, которых они затаскивали в свою постель.

В этих записях должна скрываться та причина, по которой он отправился в Дабейдленд. Дэрмот не мог избавиться от ощущения, что это так, хотя все, что он прочел до сих пор, не вызвало у него ничего, кроме головной боли и отвращения. Хотя не совсем так, подумал он, снова склоняясь над дневниками. И все же кое-что новое он обнаружил, кое-что, касающееся только его, — воспоминания больше не причиняли ему боли.

Анабель покинула его сердце, она больше не давит на его гордость и на его разум. Когда Дэрмот читал ее записи, он как будто читал про абсолютно чужого, даже незнакомого ему человека. А ведь так оно и было — она всегда была ему чужой и незнакомой. Та Анабель, на которой он женился, была просто призраком, плодом его воображения, навеянным ее красотой и его страстью к ней. В своих записях Анабель отзывалась о Дэрмоте с презрением, но это теперь не задевало его. Потому что сейчас он знал, что таковы были ее чувства ко всем мужчинам без исключения. Она знала его как человека не намного лучше, чем он ее.

Дэрмота отвлек тихий стук в дверь, и он позволил человеку войти. Когда дверь приоткрылась и в комнату проскользнула Илза, глаза его округлились. За четыре дня, что прошли с того момента, как она услышала его жестокие слова в разговоре с Нэнти, Дэрмот почти не видел свою жену. Он знал, что должен извиниться за свои слова, но не мог себя заставить сделать это. Он вспомнил очень многое об их совместной жизни год назад, но все еще не доверял ей так, как делал это тогда. Нападение в Мьюирлейдене выбило из него присущую ему доверчивость, а чтение записей Анабель напомнило о том, что его рассуждения отнюдь не всегда были правильными.

Илза медленно приближалась к нему, и Дэрмот понял, что в одном он прав: их всегда связывала и связывает общая страсть. Теперь, когда они оба, казалось, исцелились после пережитого ими сурового испытания в горах, Дэрмоту нестерпимо хотелось снова заключить ее в объятия. Илза избегала его уже довольно долго, и, может быть, она уже готова снова вернуться в его постель? Ему очень не хватало ее рядом с собой, и после чтения грязных, омерзительных дневников Анабель Дэрмот понял, как ему недоставало чистой и искренней страсти Илзы.

— Почему ты сидишь тут с утра до самой ночи? — спросила она, подойдя к его креслу.

— Я читаю дневники своей первой жены, — ответил он. — Мне кажется, что я что-то прочитал в них год назад, что заставило меня срочно отправиться в Дабейдленд или куда-то в те края.

— Ты все еще не помнишь причины?

— Нет, эти воспоминания пока не вернулись. Как будто что-то вертится в голове, но как только я начинаю напрягаться, тут же от меня ускользает.