Жених-горец - [29]

— С горящими глазами и кулаками наготове, — добавила Джиллианна.

— Боюсь, что так, — вздохнула Илза. — Я не уверена, что Ангус и Нэнти сумеют их остановить, если они вообще поймут, о чем идет речь. Дэрмот не потрудился познакомиться с моими братьями поближе, чтобы узнать, что они за люди, а они поняли бы, что он за человек. Он до сих пор считает, что они лгуны и, может даже, это они пытались его убить. А это оскорбляет моих братьев и заставляет их, в свою очередь, с подозрением относиться к нему. Сигимор и Тейт наверняка решат избить Дэрмота и увезти меня домой, а уж потом начнут слушать объяснения. Если вообще начнут. Через неделю-другую.

— Что ж, этого мы не должны допустить, — решила Фрейзер. — Я расскажу все, что знаю. Анабель обнаружила, что беременна. Ребенок не мог быть от лэрда, потому что он выгнал ее из своей постели за много месяцев до того, как узнал о ребенке. Они не спали вместе до этого почти целый год, как мне кажется. Здесь, в замке, многие знали обо всем, в частности о том, что она носила во чреве ребенка от другого мужчины.

— Учитывая то, что она натворила, я удивлена, что это обстоятельство ее взволновало.

— Да, это так. Она не скрывала, что ведет распутную жизнь, и даже кичилась этим. Однако я думаю, что у нее не все в порядке было с головой. И к тому же она не хотела рожать. Она и Эллис-то не хотела, и забыла о ее существовании в тот самый момент, когда малышка покинула ее чрево. Роды у нее были очень легкими, поэтому я не верю, что она боялась носить ребенка или рожать его.

— Значит, она сумела-таки раздобыть яд, чтобы освободиться от этого малыша?

— Да. Гленда, целительница из деревни, отказалась варить для нее зелье. Несколько дней Анабель кричала и буйствовала, но потом вдруг успокоилась. Я подумала, что она смирилась с ребенком, но оказалось, что она сама нашла себе яд. Она выпила его однажды вечером, после страшного скандала с лэрдом Дэрмотом. Речь, конечно, шла не о ребенке. Я вообще считаю, что лэрд узнал о ее беременности очень не скоро. Но через несколько часов об этом уже знали все. Узнали и о том, что она натворила, и о том, что Анабель может поплатиться за все свои грехи собственной жизнью.

— Бог мой… — Джиллианна вздохнула и похлопала Фрейзер по плечу. — Ты не смогла остановить кровотечение?

— Нет, — покачала головой Фрейзер. — Мы перепробовали все средства, промучились с ней всю ночь. Только нам удавалось остановить кровь, как она начинала идти с новой силой. Для нас было сюрпризом, что ребеночка она носила всего-то месяца два, а то и меньше. И когда она выкидывала его из себя, то особо не страдала — он ведь был совсем малюсенький… А умерла Анабель так и не раскаявшись, проклиная всех на свете и обвиняя мужа за свои страдания и несчастья. Она отказалась принять священника, и он так и не отпустил ей грехи. Когда пришел отец Гауди, она ругалась и кричала и не подпускала его к себе. Мне было ужасно стыдно за нее. Но отец Гауди выглядел совсем не таким удивленным и шокированным, каким я ожидала его увидеть.

— Он же священник. Им всякое приходится слышать за свою жизнь. Хотя я думаю, что даже если он и удивился, то не показал виду. — Джиллианна посмотрела на Фрейзер. — А она, случайно, не сказала, где раздобыла этот яд?

— Нет, но лэрд к этому точно не имел отношения. Она не раз проклинала его за то, что он не помог ей в трудную минуту.

— Значит, он все-таки знал, что у нее будет ребенок, — проговорила Илза.

— И я так думала, и даже говорила об этом, но Анабель утверждала, что он не знал, — ответила Фрейзер. — Потом, когда я обдумывала все ее бредовые речи, стараясь осмыслить их, то поняла, как именно он подвел ее: не позволил снова соблазнить себя и затащить в постель.

— А тогда она смогла бы сказать, что этот ребенок — его. — Илза выругалась и присела на невысокий табурет напротив женщин. — Наверное, об этом они и спорили в тот вечер. Анабель так открыто изменяла мужу… Странно, что она заботилась о том, чтобы никто не узнал, что она носит ребенка от другого. Конечно, если только этот ребенок не…

Глаза Илзы расширились, а Джиллианна сдавленно выругалась.

— В этом и заключалась ее игра, — произнесла наконец Джиллианна, — Она потеряла свою власть над Дэрмотом и, может, даже боялась, что он найдет способ выгнать ее. Но если бы она родила сына, Дэрмот вообще стал бы ей не нужен. И она смогла бы избавиться от него. А тогда она управляла бы Клачтромом от лица своего сына.

Илза с минуту обдумывала ее слова, после чего покачала головой:

— Скорее всего право распоряжаться землями и опекунство над ее сыном отдали бы в руки какого-нибудь мужчины.

— Как говорит Фрейзер, Анабель была очень тщеславна. Возможно, она думала, что сможет управлять этим мужчиной, как в свое время управляла Дэрмотом.

Да, час от часу не легче, вздохнула Илза. Теперь понятно, почему Дэрмот не может избавиться от горечи и боли, которые Илза частенько видела в его глазах. Когда они встретились впервые, ее любовь, несомненно, начала излечивать Дэрмота, но гниль, изъевшая его память, уничтожила эти первые шаги к исцелению. И теперь к тем шрамам, что оставила в его душе Анабель, прибавились еще и те, что нанес невидимый враг, желавший его убить. Нелегко будет вернуть того Дэрмота, которого она знала и любила. Вот если бы к нему вернулась память… Илза с трудом подавила в себе острое желание бросить все и вернуться домой.