Женечка, Женька и Евгеша - [34]

Руководитель стрельб молча постучал пальцем по её спине. Она поворачивает автомат в его сторону, а он отходит вбок и говорит тихонько: «Спокойно, положи автомат.» Она ко мне практически спиной, приседаю рядом с ней: «В чём дело?» Она: «Ой, товарищ сержант, а я боюсь.»

- «Автомат, - говорю, - на предохранитель!» Молча смотрит на меня. Повторяю. Никакой реакции.

В это время рядом хлопнула короткая очередь, она завизжала. А что тебе!

Обезоружили её. Но ей же надо отстреляться, и не хуже, чем на «трояк». Дежурный санинструктор влил ей хорошую дозу успокоительного. Отстрелялась.

Спокойно прошло лето, наступила вторая осень армейской жизни. Этой осенью мы должны попрощаться с Женечкой. Интересно, кого предпочтёт ротный? Мишка Пересичный считал, что Женьку или Евгешу. А почему не тебя, говорю. Да потому же, что и не тебя: я «на карандаше» у ротного, как и ты. Ну, Евгеша - точно так же. Значит, Женька будет. «Понимаешь, - со смехом говорит Мишка, - я в любом случае норму свою перевыполнил, отец будет доволен. Чем доволен? Пацан нашего соседа пришёл домой с двумя лычками. Сосед нажрался на радостях и ляпнул моему отцу, что вот я ни за что не заработаю лычку, а у меня их сейчас три. То есть, на дембель дадут, скорее всего, старшего сержанта. Сосед наш в пролёте уже сейчас. Да и вообще, ты же знаешь, хохол без лычки – как справка без печати. А я не хохол, что ли?» Мы немножко посмеялись.

Мишка оказался прав. Нас построили перед ужином и ротный объявил, что сегодня мы провожаем домой старшину Розова Евгения Александровича, срочная служба которого сегодня заканчивается. Вышел из-за двери улыбающийся всегдашней улыбкой Женечка в бушлате с бархатными, то есть, дембельскими старшинскими погонами, с небольшим чемоданом в руке. На место старшины Розова командование назначает старшего сержанта Петрова. «Старший сержант Петров, выйти из строя!» Женька вышел, ротный вручил ему пару погон с широкой лычкой: «Поздравляю, товарищ Петров, с присвоением очередного звания и с назначением на должность!» Женька в ответ: «Служу Советскому Союзу!» Ну и всякие сопутствующие слова.

Мы поздравили Женечку, проводили его до КПП, пожелали ему и пошли на ужин. Закончились две трети службы. Спасибо Женечке, они были не такие тяжкие, как у других.

Письма от него мы не дождались, потому что буквально через несколько дней ротный огорошил меня и Евгешу: завтра отправляетесь на курсы младших лейтенантов запаса. Это, то есть, на дембель пойдёте младшими лейтенантами запаса. Вот те нате, опять учёба! И на кой ляд?! А потому, сказал ротный, что вы оба, сами знаете что. И извольте отправляться. И попробуйте только плохо учиться, вы меня знаете! Ну это да, знаем кое - что.

Мы оба понимали, что дело не в «карандаше». Евгеша стрелял лучше всех из всего, что только может стрелять, так что в этом случае отобрали лучшего. А я просто закончил вечернюю партийную школу, а всех, кто учился со мной, после госэкзаменов разобрали «покупатели».

По приезде Евгеша меня огорошил: он слышал голос Москаля. «Когда Москаль орёт, спутать ни с чем нельзя. Ну вот здесь он где-то.» Вполне возможно, а почему и нет. Потому что здесь довольно много знакомых по первому году. В столовой мы его увидели: слегка раздался в плечах, старшинские лычки. «Ну, Москалюга, - сказал Евгеша, - как ты лихо пошёл, на втором году старшина!» - «Да вот понимаете, мужики, я думаю, может остаться, а?» - «Где ты думаешь остаться?» - спрашиваю. «Да в армии, ты не понял, что ли?» - «Нииифига! Ты же журналист, какая армия! Журналист, тебе осталось-то всего ничего до диплома!» - «Так вот, парни, всё и дело в этом, что не знаю, на чём остановиться, где мой интерес.» - «Конечно, - съехидничал Евгеша, - это практически одно и тоже. Не отличить. Занятия – близнецы. Ну, Витька, ну знаешь ли. Ты бы рапорт подал, чем онанизмом заниматься на этих курсах.» - «Так вот я вам, дуракам, и толкую, что не знаю. Мы же год вместе служили. Можете мне подсказать.» - «За этот год я понял, что армия – не моё место. Не- мо-ё! И всё тут. И не его тоже.» - кивок в мою сторону. Я согласно кивнул головой. «Раз надо три года отдать – получите, а чтоб на всю жизнь подписываться, извините, пожалуйста. А если тебе нравится в погонах, дуй в военную журналистику.» - «Ай, - махнул рукой Москаль, - чего вы из себя дураков корчите! Вы ж понимаете, о чём я.» - «Да, Москалище, понимаем. – сказал я, - понимаем. Но не понимаем, как можно из журналистики в милитаристику. Из такого гуманитарного занятия прямиком в военно – техническое. Ну был бы ты Кузылёвым, помнишь Кузылёва?» Витька кивнул. Ещё на первом году этот Вовка Кузылёв подал рапорт в военное училище. Мы тогда поудивлялись сначала. Женечка сказал, что вот человек выбрал свой путь. А сколько среди нас таких, кто ещё не выбрал? Двадцать лет долбаку, а не выбрал, чем в жизни будет заниматься. Наверно, половина, если не больше. Он был прав.

Мы сказали Москалю, что жить его жизнью мы не сможем, что как он сам выберет, так оно и будет. «Извини, Витька, советовать не будем.» - чуть не в один голос сказали мы с Евгешей.