Жена ювелира - [25]

Мэри перевела разговор на придворные темы и спросила Эдварда Лонга, каков самый последний модный танец.

– Я служу при дворе и поэтому знаю, что там происходит, – объяснил он Джейн.

Джейн рассмеялась, вино и компания этого мужчины очень подняли ее настроение.

– Тогда вас, наверное, страшно позабавили мои рассуждения о дворе и придворных.

– Вовсе нет. Я бы не сказал, что вы были неправы. Что же касается танцев… Ну, я немного поделюсь тем, что знаю. Давайте попробуем сделать пару па. – Он встал, возвышаясь над Джейн.

– В соседней комнате у меня есть лютня, – сказала Мэри. – Сыграть вам? Уверена, что Джейн быстрее меня освоит эти па.

Танцуя, смеясь, когда она делала неверные движения, Джейн думала: «После сегодняшнего дня я не увижу его вновь. Я больше не должна с ним видеться».

Внезапно в дверь постучали, Мэри отложила лютню и подошла к двери. Джейн услышала, как она сказала: «Посетитель? Я сейчас спущусь». Мэри обернулась к танцующей паре:

– Прошу простить меня. Я должна спуститься в лавку. Думаю, что не задержусь.

– Мы прекрасно понимаем, – сказал Эдвард, – и будем развлекать друг друга до вашего возвращения.

Когда дверь за Мэри закрылась, он продолжал:

– Хоть бы она подольше задержалась, но сколько бы она ни отсутствовала, боюсь, что для меня это время покажется мгновением. – Он взял руку Джейн в свою. – Джейн, можешь ли ты понять, что с тех пор как я тебя увидел, я не могу ни о чем другом думать? Джейн высвободила руку.

– Так не годится, сэр. После того как вы покинули дом моего мужа, вы совсем не вспоминали обо мне, пока не пришли сегодня сюда.

– Почему ты так думаешь, Джейн?

– Если бы вы горели желанием увидеть меня, вы бы вновь пришли в дом ювелира, чтобы выразить свое восхищение его посудой – и его женой, – а не ждали бы, пока случайно не столкнетесь с ней здесь.

– О! Я прекрасно помнил, что ты жена ювелира, и думал: «Если бы только можно было с такой же легкостью владеть его женой, как его посудой…»

– Вы слишком развязны, сэр, и мне это не нравится. Теперь Джейн держалась очень холодно.

– Умоляю, прости меня, ибо, поверь мне, я сегодня сам не свой.

– Вот именно. Мне не нравятся подобные проявления чувств при столь непродолжительном знакомстве. Но возможно, своим манерам вы научились при дворе.

– Да, тебе бы понравился придворный образ жизни, если бы ты узнала его поближе.

– Мне никогда не понравится тот легкий и бездумный образ жизни, при котором считается возможным, если не сказать обычным, делом соблазнять честных жен добропорядочных горожан.

– Всем сердцем согласен с тобой.

– Тогда давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Ради бога, конечно. О чем бы это? О последних войнах? О погоде? Как ты думаешь, вернется ли оспа этим летом в Лондон?

Джейн рассмеялась.

– Вам не приходят в голову более приятные темы для разговора?

– Единственная тема, на которую я могу говорить, когда передо мной ты, может оскорбить твои прелестные ушки.

Она пристально посмотрела на него.

– Когда вы были в доме моего мужа, вы прекрасно справились с ролью купца. Ваши глаза говорили, что вас в тысячу раз больше интересуют его товары, чем его жена. А сейчас вы играете роль…

– Какую роль я играю?

– Не покажусь ли я слишком самоуверенной, если скажу, что вы играете роль влюбленного?

– Боюсь, Джейн, что все это вполне логично. Ведь даже самый практичный купец будет вести себя подобным образом, когда останется наедине с Джейн Шор.

– А мне кажется, эта роль для вас весьма привычна.

– Почему у тебя сложилось такое впечатление, Джейн?

– Вряд ли купец, который никогда не имел ни времени, ни склонности играть роль влюбленного до того, как встретил меня, хоть немного не волновался бы. А вы проявили себя столь опытным в этой роли…

– Но ты же должна видеть, что я не простой человек. Посмотри на меня и скажи, что ты видишь.

– Я вижу человека с веселыми глазами, который любит смеяться. Я вижу человека, который любит хорошее вино, и лучшее из вин Мэри вряд ли устраивает его. Вы любите веселье и удовольствия.

– О, я вижу, с тобой надо быть начеку.

– Можете поступать, как вам угодно.

– Тогда я приступаю к делу, Джейн. – Смеясь, он схватил ее и приблизил свое лицо к ее лицу.

Джейн рассердилась, но, как она вдруг поняла, не потому, что он хотел обнять и поцеловать ее, а потому, что он собирался сделать это как бы между прочим, всего лишь во вторую встречу.

– Прошу вас тотчас же отпустить меня, – сказала она с достоинством.

Он быстро сообразил, что она действительно разгневана.

– Умоляю, прости меня, – сказал он смиренно.

– А я умоляю вас передать Мэри, что я должна была немедленно идти.

– Позволь мне сказать хоть пару слов в свое оправдание.

– Не может быть никакого оправдания.

Она вышла в соседнюю комнату, где оставила свою накидку. Он последовал туда же и стоял, покорно наблюдая за ней.

– Я больше никогда не желаю вас видеть, – сказала она ему.

Джейн вся дрожала, ибо, несомненно, это была ложь. В ней все перевернулось с того самого момента, как она впервые увидела его. Она почувствовала, что если бы никогда не знала его, то в конце концов, наверное, научилась бы испытывать чувство удовлетворения жизнью, теперь это было невозможно. Она будет помнить его всю жизнь – его прекрасное лицо, его величественную фигуру и жизнерадостный смех. Она понимала, что ей грозит большая опасность, так как знала все свои слабости. Ей бы следовало побыстрее убежать, пока она еще в силах сделать это. Его энергия и мужественность говорили о том, что он небезразличен к женщинам! Такая грациозность и очарование, такая легкая манера произносить слова, которые приятно слышать, могли быть результатом только очень большого опыта. Он был таким же распутником, как и Гастингс. Но этот человек более опасен, ибо уже сейчас, совсем немного побыв в его обществе, она обнаружила, что ее воля к сопротивлению действительно становится все меньше и меньше.