Жена солдата - [105]

— Пока не кончится война?

— Пока мы не победим, — говорит он, совсем как Джонни.

«А мы победим? — думаю я. — Сможем ли? Разве это возможно? Мне трудно это представить».

— Так что вы думаете, миссис де ла Маре? Вы сделаете, что можете?

Но он уже знает, каким будет мой ответ.

Эпилог: Апрель 1946

Глава 83

Через несколько месяцев после окончания войны мне приходит открытка.

* * *

Еду на велосипеде в Сент-Питер-Порт. Стоит солнечный апрельский полдень. В городе спокойно, все идет своим чередом: магазины открыты, по улицам ходят люди. Матери ругают детей, ворчат люди на остановках — о погоде, о правительстве, о ценах.

Отмечаю, с какой легкостью мы возвращаемся к мирной жизни… те, кто остался, кому повезло. Мы смахиваем, словно щеткой, прошлое, сгребаем осколки в сторону и идем дальше.

Я оставляю свой велосипед у подножия лестницы, ведущей наверх к чайному магазинчику. Заведение миссис дю Барри сейчас закрыто, но этот новый магазин открыт. Когда стоит теплая погода, здесь можно посидеть на террасе. Я решила, что сделала правильный выбор.

Взбираюсь по ступеням на террасу. Оглядываюсь и вижу красные черепичные крыши. Но отсюда не видно воды и совсем непонятно, что ты находишься на острове, если не брать во внимание свет. Он одновременно мягкий и блестящий, с таким серебристым оттенком, какой бывает только у света над морем.

С магазине весьма оживленно: женщины встречаются с подружками и сплетничают за чаем и сладкими булочками. Мужчины работают. Няни гуляют с детьми. На некоторое время я чувствую себя растерянной — вокруг стоит мельтешение разных цветов, много движения и разговоров. Я его не вижу. Потом замечаю его сидящим за столиком в самом углу террасы.

На нем обычный деловой костюм. В гражданской одежде он выглядит совсем иначе — менее уверенный, менее авторитетный. Когда я подхожу ближе, он замечает меня и встает. Берет мою руку и слегка кланяется.

— Капитан Рихтер, — говорю я не совсем уверенная в том, как стоит к нему обращаться. У Германии сейчас нет армии. По всей видимости, у него больше нет никакого звания.

— Миссис де ла Маре. Спасибо, что пришли.

Мы садимся за столик, к которому подходит официантка. Он заказывает нам обоим чай.

— Хотите что-нибудь к чаю? Пирожное?

Но я едва могу глотать. Есть я точно не смогу.

— Нет, благодарю вас.

Когда официантка уходит, он наклоняется ко мне. Его ясные темные глаза смотрят на меня. У него очень серьезное лицо.

— Миссис де ла Маре…

Он замолкает, откашливается, словно ему тяжело говорить то, что должен сказать. Даже для этого уравновешенного, циничного мужчины, который видел слишком много.

Но я все могу прочитать в его глазах.

— Он погиб, да? — спрашиваю я. — Об этом вы приехали мне сказать.

По его лицу пробегает тень.

— Да, боюсь, что Гюнтера больше нет, — отвечает он. — Мне очень жаль.

— Когда я получила вашу открытку, я поняла, что он умер.

— Умирая, он попросил вернуться и найти вас. Я ему обещал.

— Да, спасибо.

Некоторое время мы молчим. Такое ощущение, что шум в кафе отдален от нас и находится на некотором расстоянии.

Макс достает две сигареты, прикуривает и одну протягивает мне. Когда я беру сигарету, замечаю, что у меня дрожат руки.

Он наклоняется вперед, опираясь на локти, и заглядывает мне в лицо.

— Он хотел, чтобы я кое-что рассказал вам, — говорит Макс. — Он думал, что вы считаете его виновным в гибели того поляка.

— Он не был поляком, — говорю я.

— Сейчас это неважно.

— Нет. Важно. — Я удивлена тому, что меня охватывает гнев. Я злюсь на то, что Макс говорит так, словно Кирилл какой-то безликий заключенный. — Он приехал из Беларуси. Его звали Кирилл. Деревня, где он жил, стояла в березовом лесу. Он был мастером, делал скрипки.

Мой голос слишком громкий, слишком напряженный.

Макс немного отклоняется и слегка машет руками, словно желая меня успокоить.

— Так или иначе, мужчина, которого застрелили, — говорит он.

Но во мне все еще бушует ярость.

— Я понимаю, что для вас это всего лишь эпизод, что-то незначительное. Досадная случайность. Но для меня тот случай таковым не является. Для меня — это жестокая война.

— Да, конечно, — успокаивающе говорит он.

Официантка приносит чай. Я пытаюсь разлить его по чашкам, но у меня слишком сильно трясутся руки.

— Позвольте мне, — говорит Макс.

— Да, спасибо.

Он наливает чай и передает чашку мне.

Я не пью. Жду.

Он наклоняется ко мне.

— Гюнтер хотел, чтобы я сказал вам, что он не имел к этому никакого отношения. Он знал, что вы прятали мужчину у себя дома.

— Когда он вам об этом рассказал? — интересуюсь я.

— Когда мы еще были на острове, — говорит он. — Он как-то пришел к вам утром и все понял. Но он никогда не доносил об этом в «Организацию Тодта». Гюнтер никогда бы не смог подвергнуть вас опасности. Он никогда бы вам не навредил. Вас предал не Гюнтер.

— Почему вы так решили? — спрашиваю я. — Почему вы так уверены?

— Потому что я знаю, кто это сделал. Это Ганс Шмидт. Он что-то заметил у вас в саду и донес.

Я вспоминаю белокурого румяного молодого человека, который иногда косил траву в Ле Винерс. Любитель котов.

— Почему Гюнтер мне об этом не сказал?

— Он был гордым мужчиной, миссис де ла Маре. Я думаю, вы знаете об этом. Поскольку вы решили, что ваш роман закончен, он никогда бы не стал умолять вас передумать.