Жена шута - [23]

– Это вовсе не разбойники! – возмущенно воскликнула баронесса, а Кассиан, улыбнувшись, сказал:

– Это Идальго.

– Идальго?

– Вы не знаете, кто он? – удивился Кассиан. – Я полагал, что за то время, которое вы прожили в Наварре, кто-то рассказал вам… По всей видимости, нет?

Колетт покачала головой. Баронесса попробовала высунуться из кареты, чтобы разглядеть загадочного Идальго, но пышные юбки мешали ей это сделать.

– Впрочем, он давно уже не появлялся. – Кассиан положил не пригодившийся пистолет обратно в ящик. – Идальго – католик, который защищает гугенотов. Явление, не редкое здесь, но неслыханное, скажем, в Париже.

– Но почему он в маске?

– Кое-кто считает его преступником. Здесь же молва величает его героем.

– Он… как-то помогает беднякам?

– Нет, мадам. Он помогает целым семьям, вне зависимости от того, во дворце они родились или в лачуге. Идальго прославился во время войны. Он подавал руку помощи семьям гугенотов, которым угрожали расправой, и уговаривал их уехать в Испанию или Италию. Во время беспорядков в Ниме он спас более сотни человек, вывез их в винных бочках. Все они благословляют его, а те, кто настроен против, – проклинают.

Возвратился Ренар и с невозмутимым видом уселся на свое место. Загадочный Идальго снова подъехал к дверце и приподнял свою испанскую шляпу. Сейчас Колетт разглядела, что у «разбойника» широкие плечи, в седле он сидит как влитой, а у бедра прицеплена шпага. Конь Идальго – нервный, холеный гнедой скакун, – нетерпеливо пританцовывал, однако всадник управлялся с ним без особых усилий.

– Прошу прощения, дамы, если напугал вас! И вас, барон де Аллат! Но мне казалось, вы не из пугливых?

– Я храбр, как мышь, – важно ответствовал Кассиан, но Колетт уже понимала, что он просто шутит. Она видела, как уверенно барон держал пистолет. Может быть, Кассиан и дурной фехтовальщик, как ее муж, – однако выстрелил бы он без колебаний.

– Преклоняюсь, – Идальго надел шляпу обратно. – Продолжайте свой путь, и я надеюсь, что мои слова будут переданы, граф де Грамон.

– Не сомневайтесь в этом, – отвечал Ренар.

Идальго захлопнул дверцу и с удалым свистом развернул коня; плеснул край плаща, мелькнули еще верховые, и топот копыт стих вдали. Карета медленно тронулась с места.

– Что он вам сказал, граф? – сгорая от любопытства, поинтересовалась Матильда.

– При всем моем уважении, баронесса, я не могу вам этого сообщить, – ответил Ренар, – ибо слова эти предназначались не вам.

– А кому же?

Граф де Грамон промолчал. Он выглядел задумчивым.

– Значит, этот Идальго – наш собственный Робин Гуд? – спросила Колетт. Она ждала, что ответит ей Кассиан, однако заговорил Ренар:

– Вы читали те английские баллады из нашей библиотеки? Бог мой, дорогая, конечно, он не этот шервудский плут! Идальго не занимается воровством, разбоем и насмешками над монахами! Он спасает людские жизни и, черт побери, делает это блестяще.

Колетт удивилась горячности, с которой муж это произнес, однако барон де Аллат тут же пояснил ей со смехом:

– Идальго входит в тот узкий круг людей, над которыми Ренар не шутит. Даже я в него не вхожу – надо мною он вечно насмехается! – а этот авантюрист удостоился чести.

– Я его уважаю, – резко бросил граф, – как и многие здесь.

– Как и я! – пылко воскликнула Матильда. – О, если бы я знала, кто он, я бы так отблагодарила его за то, что он делает для гугенотов! Но сегодня… сегодня я впервые видела его! Ах! – Глаза ее блестели, и Колетт полагала, что в ближайшее время свет только и будет говорить о встрече баронессы де Левейе с загадочным Идальго.

– Неизвестно, кто прячется под маской? – тихо спросила Колетт у мужа. Она старалась скрыть, что взволнована, только это ей нелегко давалось. Граф кивнул.

– Известно лишь, что Идальго – человек происхождения благородного, он знает всех при дворе Наварры, и при встрече может обратиться по имени, как ко мне и Кассиану. Мы уже встречались с ним, и тогда он знал, кто мы. Он – один из нас, и многие уже давно отчаялись разгадать эту загадку. – Ренар скупо улыбнулся. – По мне, так пусть загадкой и остается. Кое-кто при французском дворе жаждет крови Идальго, чьих-то политических противников он уберег от верной гибели, кому-то расстроил тонкую игру интриг… Пускай скрывает лицо под маской, мне это безразлично, пока он делает свое дело, какие бы мотивы ни двигали им. – И, повернувшись к Колетт, спросил: – Вас удивляет, что я защищаю его, моя дорогая? Однако мой друг – Генрих Наваррский, гугенот. И я предпочту, чтобы жил Идальго, который спасает его единоверцев, и отправились к праотцам те, кто разжигает бессмысленную, кровавую вражду.

Колетт ничего не ответила, лишь наклонила голову. Вряд ли удалось бы сейчас объяснить мужу, что испытывает его верная супруга. Встреча с Идальго, о существовании которого Колетт четверть часа назад даже не подозревала, смутила и взволновала ее. В уже устоявшейся жизни, подчиненной судьбе, словно открылось окно в иной мир – тот, о котором Колетт раньше лишь читала.

Ей показалось, будто сейчас на несколько мгновений она увидела… того самого Тристана.

Идальго, несомненно, приносил людям пользу – во всяком случае, семье де Грамон он невольно помог. Баронесса де Левейе, несказанно обрадованная тем, что ей удалось увидеть легендарную личность, сразу же мило распрощалась со спасителями и отбыла в предложенной карете домой. Колетт подозревала, что в ближайшие же несколько часов вся округа будет оповещена о чрезвычайном событии.