Жена проклятого князя - [24]

– Какого хрена вам нужно? – зло повторила она.

Чертов маг вызывал в ней взрывную смесь страха и ярости. До дрожи. До холодного пота по спине. До бешеной скачки пульса и отчаянного желания огреть его ледорубом. Насмерть.

– Обойдемся без овощей, Мими. – Он коснулся ее щеки пальцами. Теплыми и сухими, а не холодными и влажными, как ей представлялось. Однако Матильду передернуло, а желание убить его на месте стало и вовсе нестерпимым. – Какая горячая девочка. Идем, побеседуем тет-а-тет.

– Никуда я с вами не пойду! Оставьте меня! – Матильда чуть не прикусила язык от злости: голос сорвался и вообще звучал слишком панически. Курица трусливая. Соберись, тряпка! – Я не из девочек мадам Жозефины. Я тут не работаю.

– Ай-ай-ай, врать нехорошо, малышка Мими. За вранье девочек наказывают, ты знаешь как?

– Не знаю и знать не хочу. Оставьте меня в покое, кто бы вы ни были! – Она невероятным усилием воли заставила левую ногу оторваться от пола и сделать шаг назад. Крохотный шаг. И второй. И третий. И почти обрадовалась, что ей удалось сбежать, но незнакомец коротко рассмеялся и щелкнул пальцами:

– Стоять.

Матильда замерла, не закончив шаг, и едва не упала.

– Извращенец, – выплюнула она.

– Какая проницательность! Ты начинаешь мне нравиться, малышка.

– А вы мне – нет.

– Ничего, это нам не помешает… О, мадам Жозефина, какая встреча! – Незнакомец повернул голову к боковой двери в зал и дернул левым уголком рта, обозначая вежливую улыбку.

– Шевалье Д'Амарьяк, – раздался приторно-ласковый голос Жозефины. Такой приторный, что Матильда сразу поняла: мадам ей не поможет. А если шевалье извращенцу вздумается ее изнасиловать, еще и подержит. Потому что боится его до усрачки.

– Что же вы не сообщили мне, что у вас такое чудесное пополнение? Нехорошо.

Матильда спиной почувствовала, как Жозефина вздрогнула и прерывисто вздохнула.

– Как, неужели вы не получили приглашение на сегодняшний вечер? – Мадам частила. – Я посылала с курьером. У нас сегодня новая программа, эротические танцы. Мадемуазель помогает с организацией…

– Потом, – оборвал ее маг. – Подай мне обед и бокал контьера через час. В комнату Мими.

– Да, шевалье. – Мадам не позволила себе ни намека на обиду.

А Матильда на миг зажмурилась. Смотреть на Д'Амарьяка она не могла и не хотела, как и принимать участие в собственном изнасиловании. Пусть делает с бревном что хочет, извращенец. А она… она будет думать об Англии. И мести. Она обязательно найдет способ отомстить мерзавцу. Рано ли поздно.

– Мими, что ты застыла столбом? Проводи шевалье Д'Амарьяка и будь нежна! – В голосе Жозефины прозвучало предупреждение, вот только Матильде оно не пригодилось. Нежна? С этим? Да ее трясет от отвращения! – Шевалье Д'Амарьяк наш самый дорогой гость!

Матильде очень хотелось сказать все, что она думает о гостях-извращенцах и честности Жозефины, но она подозревала, что от скандала толку не будет. Этот шевалье, мать его жаба, лишь порадуется бесполезному сопротивлению.

Ага. Сопротивлению, значит, порадуется… ну точно! Жозефина же сказала – будь нежна. Понял, не дурак, дурак бы не понял…

Глубоко вдохнув и задержав дыхание, чтобы немножко успокоить бешеный пульс, Матильда кинула на шевалье внимательный взгляд. Извращенец – определенно. Наверняка садист. Заводится от сопротивления. Что ж, если невозможно избежать насилия, можно хотя бы обломать ему кайф. Расслабиться. Притвориться няшечкой.

Все внутри нее орало и возмущалось, требовало убить сволочь на месте и сплясать на трупе, но Матильда заставила себя расслабить плечи, разжать кулаки и мило улыбнуться.

– Идемте, дорогой гость. – Она бы пропела, если бы не горло чуть меньше перехватывало, но ничего, и так сойдет.

Судя по нахмуренным бровям шевалье, покладистость ему не понравилась.

Вот и хорошо. Вот и отлично. Я буду милой девочкой, ты расслабишься, зазеваешься, а у меня на кровати такие прекрасные мягкие подушки… и руки у меня сильные…

О черт. О чем она думает? Какие подушки?! Даже если ей удастся придушить мерзавца, ее же саму за это убьют! Сошлют на каторгу, что еще хуже! И никакой юрист не поможет. Нет, нет, надо как-то это пережить. Перетерпеть. Без истерики и агрессии.

Ненавижу. Как же я вас всех ненавижу!..

Мерзавец молча шел следом, ощупывая и раздевая Матильду взглядом. Давя на психику. И у него это отлично получалось. Потому что когда он дотронулся до нее – уже в комнате, едва зайдя – она вздрогнула и едва не заорала. То есть вскрикнула, но тут же задавила крик и заставила себя замереть, не пытаться спрятаться от него под кровать или выпрыгнуть в окно. Зарешеченное, кстати. Художественной ковки решетки, с амурчиками.

– Прямо святая невинность. Неужели ты даже краснеть не разучилась? – Мерзавец развернул Матильду к себе лицом и медленно, с нескрываемым наслаждением провел пальцами по горящей щеке.

Подавив отчаянное желание зажмуриться и врезать ему по яйцам (по глазам видно было – примерно этого он и ожидает, даже надеется на сопротивление), Матильда глубоко вдохнула, смущенно потупилась и облизала пересохшие губы. Мерзавец хмыкнул. Недоверчиво.

– Не пытайся быть хорошей девочкой, все равно у тебя не выйдет.