Жена моего мужа - [94]

Твой жаждущий Джоу».

Нажимаю на «удалить». Пятое и шестое письма выдержаны в том же духе. Там темой стали мои волосы и рот. У нас в «Гордон Уэбстер Хэндл» есть защитные устройства, так что Джоу не может использовать непристойные выражения, но его письма носят опасный, угрожающий характер. Их количество способно довести до отчаяния.

Пока я сомневаюсь, стоит ли называть его преследователем, мне хочется верить, что он слишком смешон, чтобы претендовать на такое пугающее звание. Но факт в том, что стоит мне пойти в туалет или к фотокопировальному устройству, как он тотчас же возникает из ниоткуда и оказывается рядом. Я пытаюсь убедить себя, что это всего лишь совпадение, и нахожу способы избегать его — не хожу в туалет и посылаю Джулию купить мне ленч. Получив огромное количество CMC-сообщений и телефонных звонков, я заявила, что потеряла мобильник и поменяла номер. Это причинило мне массу неудобств, но привело к тому, что Джоу больше не может мне звонить. Я избегала его взглядов, не поддерживала разговоров, его шутки никогда не казались мне смешными, так что не составляло большого труда не смеяться его остротам. Я надеялась, что он получил вполне понятный ответ. Он воспользовался моментом, но повторного представления не будет.

Почему он не отстает?

— Все в порядке, дорогая?

Я поднимаю глаза — в дверях стоят Питер и Ориол. Они оба уже в пальто и готовы выходить. Они выглядят такими красивыми, что кажется, будто кухня в их присутствии начинает сиять. А послания Джоу по контрасту выглядят такими мрачными! Стыд раздирает мне горло.

— Да, все в порядке, — поспешно говорю я и заставляю себя улыбнуться.

— Какие-то проблемы на работе?

— Нет. Почему ты так подумал?

— Потому что ты выглядишь озабоченной.

Я целую Питера и поспешно выпроваживаю их за дверь.

— Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться, — заверяю я.

Глава 44 РОУЗ

Воскресенье, 3 декабря 2006 года

Не могу понять, почему Питер постоянно мучает меня. Я принялась размышлять о глубине его жестокости, когда открыла дверь и увидела, что он привел Люси на день рождения близнецов. Признаю, что Ориол должна быть среди гостей, но почему он так настойчиво стремится все испортить?

Конечно же Люси выглядит просто ослепительно — она надела белые брюки и белую сорочку. На детский-то день рождения! Просто безумие или, по крайней мере, обернулось бы бедствием для простых смертных, но она, вполне вероятно, покинет праздник такой же безукоризненно чистой, как пришла. Я надела свой вишневый кардиган и была вполне довольна результатом до тех пор, пока не открыла дверь и не столкнулась лицом к лицу с ней. Что ж, годы, посвященные исключительно себе любимой, железная воля (когда дело касается углеводов или потребления богатой жирами пищи), красивая платиновая краска для волос и несколько часов, проводимых ежедневно перед зеркалом, дали свой результат. Я внимательно рассматриваю Люси и отмечаю, что она довольно хорошо переносит свой недавний адюльтер. Впрочем, ей это всегда было к лицу. Она, казалось, совершенно не изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз, в то время как мой мир полностью переменился.

Люси подарила мальчикам две огромные коробки, но сказала, что это всего лишь маленькие подарочки, а настоящие подарки ждут их дома, и они смогут открыть их, когда придут в следующий раз. Я не оставила без внимания то, что она использовала слово «дома», но, поскольку в их настоящем доме полно гостей, я сдержалась и не стала делать ей выговор.

Мальчики поспешно срывают оберточную бумагу, пока мы стоим в холле. Их явное волнение вызывает во мне непреодолимое раздражение. Я напоминаю себе, что они всего лишь дети, они знают, что у отца глубокие карманы, и ждут от него чего-то необыкновенного; их интерес к подаркам отца и Люси нельзя назвать предательством по отношению ко мне. Я стараюсь не переживать по поводу того, что мои более скромные, но продуманные подарки не вызвали у них такого безумного восторга. Я даже в какой-то мере рада, что их желание как можно скорее открыть подарки привело к тому, что они открыли их в холле и Люси лишилась возможности продемонстрировать свою щедрость при всех гостях.

— Круто! Вы только посмотрите на все эти игры! — кричат Хенри и Себастьян. Оба мальчика подпрыгивают и подскакивают и без подсказки расточают благодарности и фразы типа «это именно то, что я хотел» самодовольным Питеру и Люси.

Проходя мимо Питера, я вполголоса говорю:

— Каждый день я сражаюсь, чтобы ограничить время, которое они теряют за телевизором или компьютерными играми. Ваш подарок не улучшит ситуацию.

— Они же дети, Роуз. А дети любят такие вещи.

Я делаю глубокий вдох и размышляю, наступил ли подходящий момент, чтобы согнать с его лица это выражение высокомерия и превосходства? Наверное, будет забавно увидеть, как Люси съежится от стыда, когда я объявлю, что у нее появился новый любовник и мой муж, бывший муж — уже вчерашняя история. Я прикусываю язык. Они уже разрушили немало «особых событий» для детей и для меня. Им не удастся разрушить и этот вечер.

Помню, что Питер выбрал именно день рождения близнецов, когда им исполнялось по три года, чтобы сообщить мне о том, что они с Люси ожидают ребенка. Ориол — дитя медового месяца. По крайней мере, так утверждалось официально. По моим подсчетам, ее зачали за несколько недель до того, как произнесли клятвы. Хотя это теперь не имеет ни для кого большого значения, в том числе и для меня. Поэтому их попытка солгать кажется мне жалкой. Порой мне кажется, что лгать — это вполне естественное состояние для Питера и Люси и они просто не способны говорить правду. Многие женщины, испытывающие тайные опасения по поводу того, смогут ли они забеременеть, перестают пользоваться таблетками, как только им представляется благоприятная возможность. В этом нет ничего постыдного. Интересно, конечно, Люси никогда не признавалась, что испытывает какие-то тайные страхи, но, наверное, испытывала. Ничто человеческое ей, по-видимому, не чуждо. Подозреваю, что она ужасно хотела завести ребенка, по какой причине — не знаю. Возможно, чтобы доказать мне — все то, что я имела с Питером, доступно и ей. Она не могла не предполагать, что пятнадцать лет суровой диеты, жизнь, полная стрессов, употребление алкоголя, от умеренного до сильного, а также легкое баловство наркотиками для развлечения — все это могло свести к нулю все ее попытки зачать. Поэтому она перестала пользоваться контрацептивными средствами, как только Питер, покинув мой очаг, перебежал к ней.