Жена колониста - [3]

Жаль, что так обернулось.

— Далеко еще? — спросила принцесса хрипло. Она была среднего роста, с чуть вздернутым носом и упрямым заостренным подбородком. Милый ротик и темные глаза, довольно красивая. Бедняге Гидеону понравилась бы. Он был отличным парнем, черт возьми. Гидеон бы прекрасно с ней обращался и точно знал, что сказать.

— Пришли.

Адам хлопнул ладонью по считывателю, вмонтированному в стену, и дверь в их новое блестящее жилище открылась. Еще два дня назад в его распоряжение была койка и душ двумя уровнями ниже. Сияющая кухня, которая плавно переходила в гостиную, где стояла кровать, да еще и отдельная ванная комната — все это заставляло его чувствовать себя чужаком каждый раз, когда он переступал порог. Может это и не было роскошно, но этот мир был лучше, чем тот, к которому он привык.

Его жена просунула голову и, осторожно ступая, нехотя зашла внутрь. Почти все поверхности из стекла и искусственного дерева оставались нетронутыми. В целом выглядело неплохо. Но он уже оставил свои едва заметные следы. Кровать не убрана, грязные чашки и тарелки сложены на стойке. Одинокий носок лежал брошенный на полу. Не так уж и плохо для сорока восьми часов, учитывая восемь из которых он провел в баре, празднуя свою свадьбу, после двойной смены, которую он провел, сидя в кабине экскаватора. Он пытался быстро заработать немного денег на то, что теперь ему уже не нужно, так как искренне сомневался, что они будут женаты достаточно долго, чтобы кому-то потребовалось кольцо.

— Я был занят, — сказал он, и тут же пожалел об этом. Перестань оправдываться перед ней.

Адам выпятил грудь и постарался встать прямо. Она посмотрела на него своими большими темными глазами и планета, казалось, сдвинулась со своей оси. Очень, очень темными глазами. Она все еще была в куртке. Его взгляд задержался на застежках.

Куртка его жены. Его жены.

Нет, плохая идея. Даже не думай об этом.

За ним задвинулась дверь, закрывая их внутри, и что-то начало стучать глубоко в его голове. Бум. Бум. Бум. Его желудок скрутило и начало подташнивать, и если он не ошибся, руки стали трястись как при белой горячки. Ему нужно было уйти — сейчас же.

— Я в душ, ложись спать.

Женщина повернулась и, моргая, посмотрела на него, на вдохе ее плечи поднимались под ее дутой курткой, которая доходила ей до колен. Ее изящный рот приоткрылся на самую малость, как будто она собиралась заговорить и — черт возьми — он убежал. Он понесся к ванной, по пути снял свою куртку и бросил ее на край кровати. Главное — скорость. Ему надо было уйти.

Только оказавшись в стерильном белом пространстве ванной комнаты, он снова смог дышать, защищенный от ее пристального взгляда. Из этого ничего не выйдет. Ни за что.

Адам уперся руками по обе стороны раковины, хрустнул челюстью и отважился взглянуть в зеркало. Потому что насколько все может быть плохо? Его веки распахнулись, ноздри раздулись, он держался изо всех сил.

Ох. Ладно. Он мог выглядеть и получше. Это правда. Глаза у него были красные, а зрачки стали размером с булавочный укол. Видеть их было больно. Затем болеть начало уже все тело.

Он повернулся спиной к зеркалу, стянул через голову футболку с длинными рукавами и поежился. Не самый приятный запах. Возможно, правильно, что она держалась позади. Она ведь не могла подумать, что в том, что она приехала так рано и застала его врасплох, была его вина.

И все же, может быть, ему стоит пойти и извиниться. Объяснить. И сказать что? Прости, что тебя досталась пьяная развалина? Прости, что твой первый муж умер? Какая дурацкая ситуация.

Адам расстегнул пряжки на ботинках, снял их, разделся и сунул одежду в стиральную машину. У Эстер один плюс — изобилие ледяных озер и ни одной из проблем связанных с перенаселением, как на Земле. После аварии, он стал по-другому относиться к воде.

Душевая кабина ожила, и он громко застонал, когда пошла горячая вода, омывая его тело и смывая заботы. Следы ожогов на его плече были глянцево-розовыми. Не так плохо, как неделю назад. Его руки выглядели почти нормально, и он все еще мог пилотировать. Это были только внешние повреждения. Медики знали свое дело. Вскоре все это сольется со старыми ранами, полученными во время Континетальной войны. На его спине было несколько лазерных ожогов, и даже шрам от старого доброго пулевого ранения.

Он тщательно намылился, потер, где необходимо, и встал под струей воды. Оставался там, пока его пальцы не сморщились, а кожа не насытилась водой. Закрыв глаза и отпустив свои мысли, он прислонился к стене кабинки.

Может быть, она будет спать, когда он выйдет. Адаптироваться к гравитации может быть чертовски сложно. Когда она отправиться спать ей придется снять куртку. И это сводило на нет вопрос о том, что скрывалось под ней и сразу же заставляло задуматься, что же она надевала в кровать, его жена?

Така признался что, когда они были наедине с Роуз, у них было строгое правило «никакой одежды». Какая замечательная идея. Но Роуз сойдя с корабля и лишь раз взглянув на его друга Така, сразу же потеряла голову. Луиза не потеряла голову. Луиза выглядела потрясенной, если уж на то пошло. Напуганной.