Жена или смерть - [48]

- Я просто не мог представить вас бездеятельным, мистер Айткен, - сказал я. - Вы не тот человек, которого легко уложить.

- Это верно.

Я видел, что сказал как раз то, что надо. Он положил бумаги и нагнулся вперед, чтобы стряхнуть пепел.

- Скажите, Скотт, у вас есть какие-нибудь сбережения?

Этот неожиданный вопрос озадачил меня, и секунду я молча смотрел на него.

- У меня чуть больше двадцати тысяч долларов, - сказал я.

Теперь была его очередь удивляться.

- Двадцать тысяч? Так много? - Он довольно засмеялся.

Впервые, с тех пор как я его знал, я видел его веселым.

- По-моему, я оставляю вам слишком мало свободного времени. Вам некогда тратить ваши деньги, ха!

- Это не так уж плохо, - ответил я. - Да и потом, большая часть этих денег досталась мне по наследству.

- Я объясню, почему я спросил об этом, - сказал он. - Мне надоело работать на кучку дураков. Я хочу основать свое собственное дело в Нью-Йорке. В течение следующих четырех недель «Интернэшнл» будет находиться в ваших руках. Я скажу вам, что делать, и вам придется выполнить это, и будут возникать ситуации, когда вы должны будете быстро принять самостоятельное решение, не консультируясь со мной. И вообще, вам не к чему беспрестанно звонить мне и спрашивать, что делать и как делать. Я объясню вам общее направление работы, а вы должны будете взять на себя детали. Если вы преуспеете в этом, я, вернувшись, предоставлю вам такой шанс, за какой, не задумываясь, ухватился бы любой деловой человек. Я сделаю вас своим партнером в Нью-Йорке, если вы захотите вложить свои деньги в дело. Это будет означать, что вы поведете дела в Нью-Йорке, покуда я буду возглавлять «Интернэшнл». Так каждый из нас сможет заработать кучу денег, Скотт, как вы думаете?

- Конечно. - Я подался вперед. Сердце у меня колотилось. - Вы можете на меня рассчитывать, мистер Айткен.

- Ладно, посмотрим. Управляйте сейчас «Интернэшнл» без ошибок, и вы будете приняты. Ошибетесь в чем-нибудь - лишитесь работы. Поняли?

В тот момент мне некогда было думать над тем, что может значить для меня подобное предложение, так как мы сразу же перешли к обсуждению предстоящего заседания правления, но позже, когда я смог спокойно все обдумать, я понял, насколько это было для меня важно. Это давало мне возможность подняться на ту ступеньку социальной лестницы, на которой находились Айткен и ему подобные, и рано или поздно обзавестись собственным делом. При вкладе в двадцать тысяч долларов, при тех возможностях, которые открывал рекламный бизнес Нью-Йорка, и при поддержке Айткена мне действительно, как он сам сказал, предоставлялся редкий шанс.

Я провел у Айткена два с половиной часа, обсуждая планы проведения заседания правления и ту часть работы по управлению агентством, которую он намеревался сделать в течение следующей недели сам. Пат дала мне все необходимые бумаги. Она ничего не упустила из виду, и это произвело на Айткена большое впечатление. Около половины двенадцатого в комнату вошла высокая худая женщина в черном шелковом платье. Позже я узнал, что это миссис Хеппл, экономка. Она прервала наши занятия.

- Вам пора немного поспать, мистер Роджер, - сказала она с выражением непреклонности в глазах. - Доктор Скалберг подчеркнул, что вы должны ложиться спать в одиннадцать, а сейчас уже на полчаса больше.

Я думал, что Р. А. пошлет ее к черту, но он этого не сделал.

- Этот чертов шарлатан, - пробормотал он, не глядя на нее и подталкивая ко мне бумаги. - Так. Ну, ладно. Проследите за всем, хорошо, Скотт? - Покуда я убирал бумаги в папку, он продолжал: - Позвоните мне, как только окончится заседание правления. Следите за Темплменом - от него можно ожидать неприятностей. Завтра вечером приезжайте ко мне. Для меня еще важно, чтобы вы правильно повели себя с Вассерманом. Этот аспект и косметическое мыло требуют постоянного внимания, не то мы многое потеряем.

Я сказал, что позабочусь обо всем, пожелал ему приятных сновидений и ушел.

Я подошел к лифту и нажал кнопку вызова, но лифт не двигался. Очевидно, тот, кто пользовался им в последний раз, не закрыл внизу дверь. Я решил воспользоваться лестницей.

На полпути я оказался на площадке, на которую выходило несколько дверей. Одна из них была распахнута, из нее вырывался свет, падая на бело-зеленый ковер ярким треугольником. Этот толстый ковер на ступеньках заглушал мои шаги. Наверное, поэтому она и не слышала, что я спускаюсь.

Она стояла босиком перед огромным зеркалом, любуясь собой, чуть склоня голову набок. На ней была одна коротенькая распашонка, едва прикрывающая колени. Она была самым красивым существом, которое я когда-либо видел. Может быть, ей было года двадцать два, хотя я не дал бы больше двадцати. Она была молодой, красивой и свежей, и все в ней приводило в восторг, начиная от тяжелых длинных волос и кончая маленькими босыми ступнями.

Ее вид зажег во мне ту искру, которая тлела с тех самых пор, как я почувствовал себя мужчиной, и которую до сегодняшнего дня не удалось по-настоящему раздуть еще ни одной женщине.

Искра эта вспыхнула с такой силой, что совершенно вышибла меня из колеи и зажгла внутри пламя. Я почувствовал внезапную сухость во рту, гулкие удары сердца и затрудненное дыхание.